" Разве за человека в наше время можно поручиться? " Или: "Чужая душа потемки". Это у них у всех осталась советская привычка на всякий случай сторожиться, "а вдруг?" В советской действительности, как известно, были и плохие стороны жизни.
Что касается родителей Сережи, то они были людьми пьющими и все четыре месяца, которые Сережа сидел в тюрьме, они как бы справляли поминки по убитой невестке. А чем им еще заниматься? Оборонный завод, на котором мать и отец Сережи раньше работали, после перестройки и много раз, упорно, на все лады произносимого слова "конверсия", закрыли, работы постоянной, следовательно, нет, хорошо еще, хоть сам Сережа и его жена Света как-то устроились. Вот тебе и конверсия, которой так рьяно занимался мировой шахматный чемпион Карпов. Не просыхали родители, сочувствовали, но ничего не соображали. Пьяный, он как малый, одни мечтания и никакого дела.
После внезапного освобождения Сережа прямо к себе домой, на свою квартиру, где он жил прежде с покойной Светланой, не пошел, а остался у тещи Валентины Ивановны. Она его в ванне вымыла, шампунь дала, чистые носки, трусы и майку. Господи, как похудел, одни глаза на лице, волосы поредели. Хорошо, что все синяки и кровоподтеки, которые Сережа на первых допросах получил, рассосались и зажили. Вечером посидели, поплакали, вспомнили покойницу. Кормила Валентина Ивановна бывшего зятя картофельным пюре с сардельками и кислой, своего изготовления, капустой.
А на следующий день к ним пришла секретарша директора Тамара Петровна. Только она появилась, Сережа решил: будет деньги предлагать? Он знал, что молодой следователь, который вел его дело, был сыном начальника охраны комбината. Сколько эта охрана недосмотрела, когда без накладных и настоящих документов с промзоны комбината вывозили целые бетонные панели и бетонные же для фундаментов блоки! Новые русские строились, мода была на красные кирпичные особняки, а хотелось все подешевле.
Сережа работал на домостроительном комбинате сварщиком, там же крановщицей работала и покойная Светлана. Оба они были, как раньше бы сказали, передовиками производства, т.е. работали хорошо, не за страх, а за совесть. Русский человек любит работать, хотя о нем и распускают разные слухи. А Сережа был еще и человеком рукастым, который мог сделать все, за что б ни брался. Мог и часы починить, мог и унитаз поставить.
Тамара Петровна пришла с поручением от директора. Так как все понимают, сколько Сережа перенес, и учитывая его ударную работу и необходимость психической реабилитации, дирекция купила ему путевку на заграничный курорт, – вот так, довольно убедительно, говорила старая сволочь Тамара Петровна, секретарь директора. А почему именно на заграничный? Потому, что в Сочи или куда-нибудь в Геленджик это и дороже и много грязнее, чем заграница.
Директор тоже, видимо, понимает, что если в одном месте копнешь, то в другом может открыться. Приблизительно так оценил акт благотворительности Сережа. Еще на следствии, в самом начале, Сережа пообещал молодому следователю, что убьет его, как только выйдет на свободу. Понятно, любое серьезное дело может сейчас открыть цепочку. Мог, конечно, и начальник охраны, подельщик директора по воровству бетонных плит с завода и разных других изделий, прямо попросить директора, ограждая сына от внезапных и случайных неприятностей, отправить Сережу куда-нибудь подальше. В отпуск или в командировку. Парень обозленный, еще неизвестно, чего может учудить. Слухи разные пойдут, разговоры, а зачем в городе лишние слухи, особенно в таком небольшом, где все как одна семья.
Ах, ах какое счастье! Какая удивительная забота о человеке! Он, Сережа, готов был и про директора, который при советской власти воровал и сейчас ворует, и про следователя и милицию письма анонимные написать и отослать в разные инстанции, включая администрацию президента, а они хотят его отослать, исключить из игры. Не выйдет, он, Сережа, в этот момент уверился в своей правоте. Слезы у него полились из глаз, и он про себя произнес трижды: мстить, мстить и мстить.
Женщины решили, что эти слезы – от чувства благодарности, и принялись Сережу успокаивать. Сережа в этот момент заплакал пуще – так ему стало жалко не только погибшую Светлану, но и себя.
Валентина Ивановна достала из шкафа чистый носовой платок, подала его зятю и, чтобы унять собственное волнение, заприговаривала: "Давайте чай пить, Тамара Петровна. Я в этом году хорошее варенье из лесной смородины наварила. Светлана мне помогала". Тут слезы и у нее покатились без удержу, и она полезла в сервант за чайными чашками праздничного сервиза "Мадонна" производства еще ГДР, который куплен был перед самой перестройкой, по специальному талону. Теща Валентина Ивановна на том же заводе работала, и знакомство с Тамарой Петровной было ей и полезно, и лестно.
Естественно, во время этого ненужного чаепития Сережа от какой бы там ни было поездки наотрез отказывался. Не был он заграницей, да это русскому человеку и ни к чему. Не время ему гулять, и нет у него настроения. Ему надо выходить на работу и начинать жизнь сначала. Он намекнул также на месть виноватым и неправым. К тому же ему надо еще могилку Светланы обихаживать, доставать материал да варить оградку. "Завод поможет," – подхватила тему видимо, заранее провентилированную, Тамара Петровна.
Потом старая карга, так сказать приватно, в плане своих неофициальных соображений, пояснила, что путевка на иностранный курорт горящая, вроде бы ее купили для кого-то из заводоуправления, а может быть, даже и для кого-то из родственников директора, которые все числились работниками завода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44