Выгораживает, старый подлец, а для отмазки шьет ему, Сереже, дело… Ну, дело, считай, уже развалилось. У них город маленький, Сережа найдет. Этот старый седой пес кровавыми слезами будет плакать, через такие муки пройдет. Они теперь испугались, многое из доказательств затырили, кого можно из этой отмороженной милицейской молодежи, наверное, подемобилизовали, скинули из колоды, чтобы разрядить. Берегут честь обосранного милицейского мундира. Но это вообще, так сказать, глобально, общие рассуждения. Чтобы отомстить, нужна конкретика и, главное, самому не попасться.
Завязка, предполагает Сережа, на ком-то одном, скорее всего кто-то из родственничков большого начальства участвовал в этом деле. Племянничек чей-нибудь. Эту конструкцию Сережа уже тогда, когда сидел в изоляторе, в тюрьме, очень хорошо понял. Наше российское телевидение всех сделало следователями, научило.
Светлану нашли на следующий день около двенадцати часов. Тут же неподалеку, в парке. Ну и тут же, без дознания, Сережу и схватили. Значит, сразу начали прятать концы в воду. Скорее, скорее, в один день, вскрытие произвели, экспертизу, и, скорее, скорее, дескать, надо везти в Москву, в крематорий, жечь. Понятно: огонь уничтожает все следы. Очень хлопотно и дорого зимой копать могилу, в крематории же все по упрощенной схеме. Значит, знали сразу же, кто убил и кого надо выгораживать. Хорошо, что теща, мать Светланы, уперлась: только на кладбище, только в родном городе. У нас еще, Сережа, не все потеряно, если правду будем искать обычным, судебным путем – эксгумация, повторная экспертиза.
Господи, какое отчаяние навалилось на душу!
Зачем он в эту Хургаду поехал? Лучше бы у себя с утра и до ночи каждый день пил, и спьяну кого-нибудь из этих извергов задушил. Кого? Кого конкретно? Сейчас ему все равно, кого задушить, но лишь бы задушить. Если, конечно, когда он вернется, его самого не задушат. Им тоже свою шкуру надо спасать. Хургада – это для всех отсрочка.
Сережу Виноградова, жителя маленького подмосковного городка, спасло постановление Верховного суда о том, что милиция не может держать кого-либо в СИЗО более трех суток без решения суда. Иначе бы затоптали. Кончилась их лафа! Останься в следственном изоляторе еще на месяц или более, Сережа сошел бы с ума или его кто-нибудь бы убил. Милиция всегда отыщет того, кто может убить.
У Сережи после его трагической истории к милиции никакого нет доверия, и теперь уже никогда не будет. Сережа давно, еще с начала следствия понял, что он милиции ни здоровый, ни больной, ни просто живой – не нужен. Лучше бы он вообще, после того как, убили Светлану, не существовал. Сами натворили, а теперь, "чтобы не существовал"? Сережа должен был своим признанием закрыть их преступление. Впрочем, как ему в камере объяснили, если так уж случается, что молодую женщину убивают без видимых причин, а просто так, когда она выходит вечером в гастроном за продуктами, то всегда первым хватают мужа. А потом уже разбираются. В камере люди сидят очень знающие и тертые. Но Сережа всегда, с самого первого дня знал, что это преступление кого-то из милиции. А теперь скрывают, следы заметают, не хотят светиться, честь мундира берегут. А честь эта не стоит и одного чахоточного плевка. Как они его не хотели выпускать!
Тем не менее на второй день после замечательного постановления Верховного суда Сережу из изолятора выпустили. Как они только на такое решились? Сережа-то считал, что суд и милиция это как бы всегда заодно, рука руку моет. Про себя Сережа решил, что они, наверное, перегруппировываются, какой-нибудь выход придумывают, поскольку знают: он, Сережа, им опасен, он обязательно что-нибудь нароет. Его сосед по камере коммерсант Николай – всего их в камере было восемь человек и семеро, по разумению Сережи, сидели безвинно, только один Николай что-то сотворил со своим партнером по бизнесу, поэтому и был такой знающий и ушлый, – итак, Николай, сразу же, как только услышал сообщение по радио, сказал: "Завтра или послезавтра, Сережа, тебя и всех остальных отпустят!" – "А тебя?" – "Меня нет. Твое дело следователь не решится нести судье, оно сразу развалится."
Так оно и случилось. Сереже на второй день, как радио и телевидение о решении ВС объявили, отдали паспорт, всю одежду, в которой его брали, брючный ремень, шнурки от ботинок, ботинки и часы. Дело его тоже очень быстро, чтобы не дошло до суда, закрыли за недоказанностью состава преступления. Но это чуть позже, после того как он побывал в Хургаде.
Почему не взяли подписки о невыезде? Встречала его у тюремной проходной его теща, мать покойной жены, Валентина Ивановна. Она, собственно, и была главной его защитницей, писала письма прокурору, судье и в милицию. Какая оказалось мужественная и решительная женщина! Есть же такие женщины. которые только сердцу своему верят и никогда не ссылаются на эти жалкие, "а вдруг?", "чем черт не шутит," "на свете все может быть". К ней и так, и эдак подбирались с разными версиями и намеками. Она везде говорила, что знает своего зятя, он парень добрый, никого не обидит, и жили они с покойной Светланой очень счастливо. Она всегда говорила, что лучшего мужа она и пожелать дочери не могла. Сережа Светлану никак убить не мог. Только своим глазам и сердцу верила. Можно было бы сказать, что верила своим убеждениям. Впрочем, "убеждение" – слово сейчас немодное, сколько людей эти свои убеждения в одну минуту позабыли.
Что касается всех других знакомых и дальней родни, то у всех тоже было полное недоумение по поводу произошедшего несчастья, но все, на всякий случай, выражались так: "В тихом омуте черти водятся" Или так:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44