Живые, неповторимые голоса людей, взволнованный ропот или затаенное дыхание зала, мгновенно отзывавшегося на происходящее в суде, и удивительный по разнообразию и выразительности калейдоскоп лиц. Родные и друзья Инара Карпова, инкассатор, пострадавший возле «Турайды», мать Красовского, его подружки Зубари и Яковлева, вереница свидетелей, бесстрастный прокурор, родственники Мезиса, жена Красовского… и двое на скамье подсудимых, ожидавшие возмездия.А если бы они предвидели, что оно неизбежно? Если бы могли заглянуть вперед и увидеть себя вот такими, сидящими за невысоким барьером, который отделяет от мира безнадежной глухой стеной? Попали бы они тогда на эту скамью?Конечно же, нет!Доставленный инспектором Крамаренко в штаб Красовский, еще не зная об аресте Мезиса, обронил характерную фразу: «Милиции просто повезло». Подобно большинству преступников, он считал, что ловят других – не его. Стоит только хорошенько все обмозговать и исполнить железной рукой, без нервов, – считай, удача в кармане.Что ж, он проявил и изобретательность, и хитрость, и даже когда Мезис спасовал и развалил тщательно продуманный план, у Красовского хватило злой решимости и хладнокровия действовать до конца в одиночку. И все же он пойман.Давайте проделаем мысленный эксперимент. Допустим, Крамаренко «просто повезло», когда он заметил и – даже вопреки сомнению шофера – опознал убийцу. Допустим, Слока ведать не ведал, что к Ирене Зубари захаживает Красовский, и не спугнул бы его своим неожиданным появлением. И с языка Красовского не сорвались бы слова о знакомой женщине из магазина. Или женщина эта не повела бы себя так искренне и порядочно. А еще раньше приятель не крикнул бы Красовскому при инкассаторах: «Здорово, Коля!»Пусть так. Оставим только место происшествия, приметы и тех свидетелей, которых уже не сочтешь случайными.Что тогда? Естественно, милиция захлопнула бы двери из города. Человек со свежей раной на пальце не мог бы ни уехать из Риги, ни уйти пешком. Эксперты нашли бы в машине все те же следы и отпечатки. С помощью инкассатора методом фоторобота создали бы вполне узнаваемый портрет. Ведь то, что инкассатору не удавалось внятно описать преступника, совсем не значит, что он не помнил его в лицо – не один час провели вместе. Портрет расклеили бы на улицах, передали по телевидению. И наверняка кто-нибудь сказал бы себе: «Погоди-ка… шофер… уж не Красовский ли?!»А кроме того, в иных условиях розыск шел бы по иным путям и выявлял новые улики. Например, такую: двое из таксопарка видели, как Красовский о чем-то спрашивал Инара Карпова до начала смены. Если бы к тому моменту следствие не имело показаний Мезиса, подобная деталь могла стать решающей.Словом, многое было бы по-другому и, возможно, труднее. И пусть не через 70 часов, а через 140, но кончилось бы все так, как оно и кончилось! Разоблачение было неизбежно.Но теперь мы обязаны спросить: а была ли неизбежной гибель Карпова? Предопределялась ли она только злой волей Красовского, соучастием Мезиса и доверчивостью Инара? Довольно ли было этого, чтобы сложился план, намечавший убийство троих людей?Нет. Как минимум, нужна надежда, что план осуществим. На чем же она держалась? Да на том, что Красовский досконально знал систему работы шофера при инкассации. Знал не только правила, знал, какие отступления от них стали практикой. Откуда? Из собственного опыта . Да-да!В принципе для инкассации должны использоваться спецмашины, отнюдь не такси. Но еще можно понять, когда перевозку государственных средств доверяют таким людям, как Инар Карпов – недавний пограничник, один из лучших водителей парка. Однако нельзя понять, почему это доверяли Красовскому, не имевшему за плечами ничего, кроме самой скверной репутации.Не раз он подтверждал на следствии, что близость денег распаляла его, подсказывала способы грабежа. Красовский был уверен, что – несмотря на инструкцию – его не попросят предъявить документы по приезде в банк. Тут и таилась возможность подмены шофера, отсюда и выползла на свет мысль уничтожить Карпова. Да, не спросили у него документов в банке. Ни водочного духа не заметили, ни разбитого стекла…Открытый судебный процесс приковал к себе внимание многих рижан, не забывших январские дни, когда почти каждый готов был кинуться на помощь милиции. Обсуждались рассказы свидетелей, реплики прокурора и адвокатов, но самым жгучим для всех оставался вопрос: что же сделало Красовского и Мезиса готовыми на зверство?«Винить некого. Только себя». Но вот мы смотрим на мать Мезиса, на брата, сестру, слушаем их показания, не оставляющие в памяти ничего, кроме плаксивой фальши. Неприятное семейство. Очень.Как не винить мать, если она воспитала двух преступных сыновей?Как не винить старшего брата, с малолетства приучавшего Владимира к сквернословию и водке, а позже водившего домой толпы своих дружков по колонии?А кто родил и вырастил Красовского? Вот она, среди публики. Обыкновенная старушка, на голове платочек в крапинку, крестьянские руки – извечно знакомый, мирный облик. Она появилась в зале, высоко держа небольшой листок бумаги, и так пронесла его вдоль всего прохода и молча протянула судье. Единственное, чем надеялась помочь сыну: справка о том, что в десятилетнем возрасте он переболел менингитом.Судья взял, прочел, кивнул, а она продолжала стоять, глядя снизу вверх, и чего-то ждала. Немедленного воздействия заветной бумажки?– Вы можете сесть, – сказал судья.Послушно пошла, села. С непонимающим видом выслушала обвинительное заключение, механически оборачиваясь на каждый новый голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14