.. Здрасьте, гражданин начальник… Пойдут теперь допросы-расспросы!– Не много ли шума? – постучал Томин по столу карандашом.– Дак ведь от ужина оторвали! И так не ресторан, а коли еще простынет…Калищенко можно было дать и сорок и пятьдесят в зависимости от выражения лица, подвижного и несимпатичного. Блудливые глаза и самодовольная щеголеватость, которую он умудрился как-то сохранить даже в ватнике, выдавали в нем бабника. Но не это резко настроило Томина против земляка Багрова. Сработал механизм, который Кибрит называла интуицией, а Томин по-русски – чутьем. Чутье подсказало, что поганый, хитрый стоял перед ним субъект. Верить ему нельзя было ни на грош.– Сядьте и отвечайте на вопросы.Властный тон заставил даже лейтенанта вытянуться, а Калищенке, наверное, почудились на пиджаке Томина генеральские погоны.– Слушаюсь, гражданин начальник, – притих он и уселся на краешек табуретки.– Прежде знали Михаила Багрова?– Кто ж его, колоброда, не знал? Тем более на одной улице живем, все художества на ладони.– В каких были отношениях?– А я чего? Я от него подальше.– Что так?– Дак ведь отчаянный был, только свяжись.– Враждовали?– Никак нет, гражданин начальник, делить нечего.Есть у него какой-то камень за пазухой против Багрова. Но о чем спросить, как спросить, чтобы камень нащупать?– И семью его знаете? – наугад копнул Томин.– Так точно. Май Петровне завсегда здрасьте… – тут он ухмыльнулся слегка, и в ухмылке проскользнуло злорадство.Томин помолчал, прислушиваясь к себе. Следующий вопрос был уже с прицелом:– Вы женаты?– Само собой.– Жена ваша с Багровой общается?– Куда нам, гражданин начальник: Май Петровна – дамочка культурная, много о себе понимает, у ней другие знакомства, с высшим образованием. А нас ежели когда пострижет-побреет – и все наше удовольствие.Придуривается. Но чем-то его Багров с женой уязвили. Может, взять на уважительность? Такие вот поганцы обожают престиж.– Калищенко, я нуждаюсь в вашем совете. Как человек, знающий Багрова с детства, что вы можете предположить о причине побега?Нет, не купился.– И-и, мало ли что Мишке в голову могло взойти! Я за него отвечать не берусь.– Противный тип, верно? – вскользь кинул Томин.– Ой, верно! – и сразу спохватился: – Конечно, как на чей вкус.– Куда он, по-вашему, мог податься?Калищенко затряс головой:– Знать не знаю, ведать не ведаю!.. Да пропади он пропадом, чтоб я из-за него холодную кашу ел!– Ладно, идите.Тот поспешно удалился. И даже воздух в помещении посвежел.– Что-то тут нечисто… – обратился Томин к лейтенанту за неимением другого собеседника. – Но правды он не скажет.– А если припугнуть?«Ай да дипломник педвуза!»– У вас практикуются пытки? Или есть яма с голодными тиграми? Ладно-ладно, шучу, – потрепал он по спине покрасневшего лейтенанта.И в третий раз сел за аппарат спецсвязи. По счастью, Знаменский оказался на месте.– Про субботу помнишь? – заорал в трубку. – Смотри, мать обидится!.. Что?.. Иван Калищенко?.. Н-нет, Саша, такой по делу не проходил и никем не поминался.– Меня, понимаешь, совпадение настораживает. Появляется Калищенко, Багров делается сам не свой, выдумывает историю насчет кражи и с комфортом уезжает из колонии. И бежит. Причем сам Калищенко Багрова безусловно не переваривает и о жене его отзывается с каким-то ядом. Словом, насолить ему он бы не отказался.– Раз земляк, привез какие-то вести с родины, – уверенно сказал Знаменский.– Мог и выдумать, он такой.– Да?.. Саша, тут что-то с женой Багрова. Ради нее он способен на любые дикости.– Так ли? Когда предложили свидание раньше срока – не сморгнул.– Это неважно, это поза! Например, мне ругал ее на все корки. Я почти поверил. Только потом понял, что там что-то сложное, роковые страсти-мордасти.– И что может быть с женой? Заболела? Отказалась от свидания?– Не знаю.– Ну что ж, пожелай мне тогда счастливого пути в Еловск.С этого разговора начало в Томине нарастать смутное беспокойство. Он даже подумал о самолете (хотя убежден был, что в любом случае опередит Багрова), но погода завернула нелетная.…И опять он спал в купе, смотрел в окно, доедал со дна сумки дорожные припасы.Поезд, сначала полупустой, постепенно заселялся. Где-то плакал грудной ребенок. За стенкой азартно забивали козла. Дюжий буфетчик из вагона-ресторана развозил кефир и конфеты; потом собирал бутылки. Все это не мешало. Но ни есть, ни спать уже решительно не хотелось. Томин амнистировал «Робинзона Крузо», пробежал десяток страниц и отложил. Было неспокойно и скучно. Он уже жалел, что проинструктированная начальником станции проводница так долго охраняет его от попутчиков.О Багрове думать-гадать бесполезно, нужна свежая информация. Он решил подумать о субботе; сочинить нестандартный тост. За этим занятием его таки сморило, и как раз тогда явились попутчики. Набилась в вагон компания туристов с рюкзаками, лыжами и прочим снаряжением. На долю Томина достались два парня и некрасивая девица в очках.Когда он открыл глаза вторично, парней оказалось уже трое, и девушки (обе новенькие и смешливые) резали на газете батон.«Либо ходят друг к другу в гости, либо размножаются почкованием. Второе, конечно, забавней, но купе не резиновое».Он умостился поудобней в своем уголке. Забренчали на гитаре, завелись петь, бросили, переключились на анекдоты. Забулькало в стаканах, запахло пивом. Песни были известные, анекдоты тоже.«Вернемся к тосту, концовка еще не дотянута».Через несколько минут он уловил, что речь шла о нем:– Да он и не спит. Он просто меланхолик.– У него сварливая теща и куча детей…– Ребята, перестаньте.– А собственно, почему? Битых два часа человек сидит как истукан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32