Если прочтешь это сообщение, сразу убирайся оттуда. Не мешкая! Смывайся к чертовой матери и позвони мне, как только найдешь безопасное укрытие.
Пирс продиктовал на всякий случай свой номер, положил трубку, потом поднес окровавленную футболку к воспаленному лицу и прижался спиной к стене, чтобы не упасть. Приток адреналина и эндорфинов в крови, снизивший чувствительность организма во время нападения Венца, уже иссяк, и по всему телу разлилась нестерпимая, обжигающая, как полярный холод, боль. Она пронзала его насквозь, от затылка до пяток. Было ощущение, что ноют каждая мышца, каждая связка и каждое сухожилие. Голова ритмично пульсировала от приливов и отливов крови, словно мигающая неоновая реклама. Пирс не в силах был даже пошевелиться. Ему хотелось упасть, заснуть и открыть глаза уже поправившимся, когда все придет в норму.
Стараясь не тревожить больное тело, Пирс осторожно вытянул руку, поднял трубку и поднес ее к лицу, чтобы видеть наборную панель. Нажал кнопку автодозвона и стал ждать. Снова раздался голос автоответчика. Ему захотелось громко выругаться, но это вызвало бы напряжение и дополнительную боль лицевых мышц, поэтому он только скрипнул зубами. Полуслепым взглядом он отыскал телефон и положил на него трубку.
Но не успел Пирс выпустить ее из рук, как раздался звонок, и он поднес трубку к уху.
— Алло?
— Это Ники. Ты можешь говорить? У тебя все в порядке?
— Нет.
— Мне позвонить позднее?
— Нет. Прос...о не все в пр...яд...е.
— Что случилось? Почему ты так странно говоришь? И зачем тебе понадобился телефон той женщины?
Несмотря на боль, страх и все остальное, Пирс ощутил раздражение от того, как Никол презрительно произнесла последние слова — «той женщины».
— Дли...ная... стория...и я не...
Пирс чувствовал, что совсем ослаб. И когда стал медленно сползать по стене и неловко повернулся, то острая боль прорезала его грудь и он застонал.
— Генри! Ты болен? Генри! Ты меня слышишь?
Пирс вытянул ноги и медленно улегся спиной на ковер. Напоследок в затуманенной голове вспыхнул предостерегающий сигнал. Он понял, что если останется в таком положении, то может захлебнуться в собственной крови. В голове мелькнули имена знаменитых рок-певцов, захлебнувшихся в собственной рвоте. Падая, Пирс выронил телефонную трубку, которая лежала на ковре рядом с его головой. Правым ухом он слышал, как оттуда доносится слабый отдаленный голос, повторяющий его имя. От осознания, что этот голос ему хорошо знаком, он улыбнулся. Почему-то вспомнив Джими Хендрикса, утонувшего в собственной рвоте, он успел подумать, что лучше уж задохнуться в своей крови. Он даже попытался что-то напеть едва слышным шепотом: за...рой глаза, и поцелую я тебя...
По какой-то причине Пирс не мог выговорить букву "к". Вначале это показалось ему странным, но вскоре перестало иметь значение. Слабый женский голос продолжал издалека звать его по имени, потом расплылся и вовсе растаял в темноте, которая окутала и успокоила его. А темноту Пирс всегда любил.
Глава 21
Открыв глаза, Пирс увидел рядом незнакомую женщину, которая гладила его по волосам. Но вид у нее был уж слишком спокойный и официальный. Она наклонилась к нему и, казалось, собиралась поцеловать его, но вместо этого положила руку ему на лоб. Затем взяла какой-то прибор и посветила по очереди в оба его глаза. В этот момент рядом раздался мужской голос.
— Ребра, — произнес мужчина. — Третье и четвертое. Надо сделать укол.
— Мы наложили ему маску на нос, и, похоже, у него повреждена носоглотка, — сказала женщина.
— Сейчас мы ему кое-что сделаем.
Теперь Пирс рассмотрел и мужчину. В руке, обтянутой резиновой перчаткой, тот держал шприц с иглой, из которого выдавил немного жидкости в воздух. Почти сразу Пирс почувствовал легкий укол в руку и разлившееся по всему телу приятное тепло, вытеснившее боль из груди. От облегчения он улыбнулся и чуть не рассмеялся. Спасительная игла дала ему тепло и вернула сознание. Вот они, чудеса химии! Все-таки Пирс правильно выбрал профессию.
— Нужны еще ремни, — заметила женщина. — И давайте приведем его в вертикальное положение.
Что бы это ни значило, Пирс уже закрыл глаза. И последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в теплое забытье, был стоявший у кровати полицейский.
— Как думаете, он сможет? — спросил тот.
Ответа Пирс уже не слышал.
Когда он пришел в сознание, ему показалось, что он стоит в какой-то тесной кабине. Открыв глаза, Пирс увидел стоявших поблизости людей. Знакомого мужчину со шприцем и женщину с лампой. И все того же копа. Здесь была и Никол, из ее темно-зеленых глаз капали слезы. Но даже в таком виде она показалась Пирсу очень красивой — с нежной загорелой кожей и собранными в хвостик пшеничными волосами.
В этот момент лифт начал стремительно падать, и Пирсу вдруг показалось, что его подбросило вверх. Он хотел предупредить остальных, но не мог даже пошевелить челюстью. Было ощущение, что он намертво привязан к стене. Пирс изо всех сил попытался сдвинуться с места, но бесполезно. Он даже головой не мог покачать.
Его глаза встретились с глазами Никол. Она подняла руку и нежно провела ладонью по его щеке.
— Держись, Хьюлетт, — проговорила она. — Все будет в порядке.
Пирс обратил внимание, насколько он выше ее ростом. Раньше он не замечал этого. Раздалось гудение, эхом отозвавшееся в голове, и дверь лифта откатилась в сторону. Мужчина и женщина подхватили его с двух сторон и вынесли из кабины. Сам он идти не мог, и до него только сейчас дошло, что значило «вертикальное положение».
Пирса положили на носилки и покатили через вестибюль к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109