Упырь и вампир, казалось бы, подходят в качестве определений, но и тут мы сталкиваемся с массой несоответствий. Главное занятие вампира – пить кровь живых, банальнее этой истины нет. Но мы имеем нагляднейший пример того, что бывший начальник охраны, имея эту возможность, и не один раз, ни разу ею не воспользовался. Характерный признак вампира – заостренные, выделяющиеся среди остальных зубов клыки – у него тоже отсутствуют. Масса людей видела его лицо, все отмечают его особенности, но ни один не заметил, чтобы зубы мертвеца изменились. Остается упырь. Но и тут мы попадаем в тупик. Упырь, может, в меньших размерах, но тоже питается человеческой кровью.
Правда, источники утверждают, что он имеет и другие способы получения энергии. Встречаются упоминания об упырях, которые не пили кровь, а просто вытягивали жизненную силу из живых, отчего их жертвы слабели и постепенно умирали. Но и у упырей есть характерный признак, отсутствующий у начальника охраны. У всех упырей налитое здоровьем, неестественно розовое, учитывая их образ жизни, лицо. А бледность лица бывшего начальника охраны не только поражает, она ужасает. Значит, и к упырям отнести его нельзя. Что же нам остается? – патетически вопросила я с трибуны.
Не дождавшись ответа из зала, продолжила бодро вешать лапшу на уши:
– Нам остается обратиться к разделу, где чрезвычайно мало, осторожно и глухо рассказывается о людях, умерших при загадочных обстоятельствах, точнее убитых. Материала тут мало, но подобные случаи все же отмечены. Наиболее распространенный вариант – это пребывание мертвеца между миром мертвых и живых до тех пор, пока не состоится его полное отмщение. Возможно, начальник охраны не успокоится, пока не найдет того, кто его убил, после этого в крепости станет спокойно! – жизнерадостно заявила я.
Зал моей радости не разделил.
– Милое дитя, – кисло сказал Ректор, – не могли бы вы э-э-э… высказать другие предположения, о том, как справиться с мертвецом, не прибегая к столь радикальным мерам.
– А я думала, мы хотим найти убийцу, – удивилась я простодушно.
– Разумеется, но сначала мы должны навести порядок в пансионате, – сказал, морщась, Ректор. – Продолжайте, пожалуйста.
– К мерам, приносящим хорошие результаты, относится отрубление головы. Обычно успокаивает, – поведала я. – Самое доступное средство, просто отпугивающее подобных существ, это чеснок в больших количествах. Ранение или убийство серебряным оружием тоже приносит неплохие результаты. Во всяком случае, пока не использованы эти способы, говорить об иных рано.
И кто меня в последней фразе за язык тянул?
– Спасибо, барышня, вы свободны, – поднялся Ректор.
Меня увели и водворили обратно в дортуар.
Глава двадцать вторая
СОГЛАСНО УКАЗАНИЯМ РЕКТОРА…
Согласно указаниям Ректора на следующий день в пансионате извели весь запас чеснока. Каждому вручили по головке для ношения при себе на крайний случай, и кухня стала выдавать на гора массу очесноченных блюд.
А вот с остальным возникли проблемы: чтобы отрубить начальнику охраны голову, для начала его неплохо было бы поймать.
С тех пор как он покинул сад, укрыться начальник охраны мог где угодно – места хватало.
Для начала днем прочесали Пряжку от северной стены до южной, от западной до восточной, проверив не только дворы, но и все помещения.
Дохлый номер.
И главное, прятаться ему вроде бы было негде после такого тщательного осмотра…
Но нашли только тайник со слезкой – явно младшего обслуживающего персонала. (Станут охранники собственные тайники рассекречивать, как же! А у преподавателей вся слезка хранится под кроватями, чтобы далеко не бегать.)
Поэтому над тайником на радостях провели показательное судилище и слезку торжественно сожгли. На облитых ею поленьях красиво плясали голубоватые огоньки.
Здоровый образ жизни восторжествовал, только вечером ужин есть было невозможно: что не пригорело, то пересолилось.
Спать мы легли голодными, злыми и измученными всей этой кутерьмой.
На пустой желудок я уснуть не могла, хотя это и страшно полезно для фигуры, как уверяют хором знающие люди. Ворочалась и ворочалась, словно на сковороде.
Живот пел песни и всячески намекал, что если его не покормят, то мы с ним так и будем распевать до утра.
Его урчание приглушило появление охраны. Все происходило по вчерашнему сценарию: пришла надзидама, поставила двоих, вскоре двое превратились в целую кучу запакованных в кожу фигур.
Янтарный снова приземлился в мою кровать. Как в свою собственную.
– Ты по мне соскучилась? – требовательно спросил он, вжимая меня в тощий матрас.
– Ага, весь день прорыдала, – подтвердила я. – С той самой минуты, как ты ушел.
– Целоваться будем?
– Отвали!
Надо же, Янтарный что-то уловил в моем голосе, потому что слез с меня и сел на край кровати.
– Чего злая?
– Есть хочу, – честно сказала я.
– А чем тебя сегодняшний ужин не устроил? Довольно вкусный.
– С ума сошел? Его в рот нельзя было взять! Нет, конечно, если ты любишь соленые угольки…
– А, я забыл, что у нас кухни разные. Вот это и для меня было новостью.
– Да, – подтвердил Янтарный. – У нас своя, гарнизонная. А у вас пансионатская.
– Великолепно! И тут обули.
– Ладно, – сказал, помолчав с минуту, Янтарный. – Лежи, я сейчас, – и куда-то смотался.
Ну и самомнение у некоторых! Он что же, думает, без его одобрения я тотчас вертикальное положение приму? Посреди ночи?
Перевернув и взбив каменную от старости подушку, я попыталась забыть, что ужина не было, и задремать.
Забыть не удалось.
Вскоре вернулся Янтарный с подкреплением в лице нескольких охранников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80