Тейнет нервно переступил с ноги на ногу, затем решил облегчить душу
— Я так понимаю, это все Морзби, — пробормотал он. — Он часто решает приобрести тот или иной экспонат по собственному усмотрению и прибегает при этом к услугам людей типа Лангтона. Ну вот они здесь и появляются.
Тейнет просто не осмелился договорить до конца, но все это означало, что и прежде он находил суждения своего нанимателя и босса сомнительными, особенно в вопросах чисто искусствоведческих. Сокрушительно возрастающее количество картин в музее отчасти объяснялось твердым убеждением мистера Морзби, что уж кто, как не он, способен заметить истинный шедевр там, где его проглядели дилеры, кураторы и искусствоведы из нескольких десятков стран. Но существовало и другое объяснение. Имелась у них в музее одна картина — вспоминая о ней, Тейнет всякий раз содрогался, — которая почти наверняка была написана в 1920-е годы, по всей видимости, в Лондоне.
Но года полтора назад мистера Морзби удалось убедить, что принадлежит она кисти Франса Хале , так до сих пор она и числилась в музее, под табличкой с надписью «Франс Хале». Тейнет не мог забыть об одном инциденте, когда он вел по галерее небольшую группу посетителей и отчетливо слышал, как один насмешливо фыркнул, прочитав надпись на табличке. Не забыл он и о том, какой ужасный разразился скандал, когда один из младших искусствоведов-кураторов привел доказательства того, что эта картина — грубая подделка. «Франс Хале» в музее остался, младший куратор — нет.
— Что касается вашего случая… — произнес он, отмел неприятные мысли и продолжил: — Боюсь, что духом и буквой процедуры в музее пренебрегают. И это, знаете ли, до добра не доведет. Непрофессиональный подход. И мне следует еще раз поговорить с мистером Морзби сегодня вечером, когда он появится.
Тут коммерческие инстинкты навострили свои метафорические ушки. Ведь то было первое упоминание о возможном появлении самого мистера Морзби, фигуры легендарной во всех отношениях благодаря своему невероятному богатству, незаурядному рвению в собирательстве предметов искусства и скверному нраву.
— Так он будет здесь? — хором воскликнули Аргайл и ди Соуза.
Тейнету было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что у них на уме.
— Да. Организуем небольшую вечеринку, на скорую руку. Вы оба приглашены, так я, во всяком случае, полагаю. В числе прочих.
Несколько нетактично, но что взять с человека, который постоянно находится в напряжении? Аргайл решил проигнорировать бестактность:
— Паника в стройных рядах, верно?
Тейнет мрачно кивнул:
— Боюсь, что да. Мистер Морзби любит удивлять нас подобным образом. Мне говорили, он просто обожает без предупреждения посещать свои фабрики, устраивать проверки. И всякий раз дело кончается тем, что он кого-то увольняет, pour encourager les autres . Думаю, нам еще повезло, что нас предупредили за несколько часов.
Он снова поморщился, зашмыгал носом, собираясь чихнуть, и двое мужчин торопливо отступили на шаг, чтобы их не забрызгало. Однако Тейнет, видимо, раздумал чихать и вместо этого вытер платком заслезившиеся глаза. Потом глубоко вздохнул и оглушительно чихнул.
— Просто ненавижу это время года! — виновато пробормотал он. — Могло быть и хуже, — отдышавшись, продолжил Тейнет. — Мы как раз собирались устроить ему прием, а потом экскурсию по музею. Думаю, во время этого приема прозвучит одно очень важное заявление, которое и оправдает все наши старания. — Он вдруг весь напыжился, словно знал некий восхитительный и важный секрет.
— Спасибо, буду счастлив присутствовать, — сказал Аргайл.
Он не очень любил вечеринки и приемы, но если в зале будут кишмя кишеть миллиардеры, то пропустить такое мероприятие грех. Аргайла устроил бы даже самый скромный мультимиллионер. В общем, нечего выпендриваться. Он уже собрался осторожно расспросить о списке гостей, но его прервал сигнал тревоги. Мистер Тейнет снова поспешно извлек платок и зарылся в него лицом. Взбудоражило его появление женщины невысокого роста, с каштановыми волосами; ее безупречную и тщательно продуманную элегантность портили лишь жесткость и решительность, написанные на лице. Женщина среднего возраста, но она боролась с ним с помощью лучших технологий, которые только можно было купить за деньги. Она подъехала к музею в большом автомобиле, вышла и теперь направлялась прямо к ним.
— Проклятие… — пробормотал Тейнет и приготовился отразить угрозу.
— Самуэль Тейнет, мне надо с вами поговорить, — сказала женщина, вышагивая по лужайке, и метнула яростный взгляд в сторону садовника, когда тот сделал ей замечание.
Она приблизилась, осмотрела троицу, и ее взгляд по теплоте был сравним разве что с пожарным шлангом, выплевывающим воду под высоким давлением.
— О, миссис Морзби… — в полном отчаянии пролепетал Тейнет, так и не осмелившийся представить даме Аргайла и ди Соузу.
— О, миссис Морзби! — злобно передразнила его она. — Прекратите хныкать! Мне хотелось бы знать одно… — Она для пущего эффекта выдержала паузу и грозно ткнула в него пальцем: — Что это вы, черт возьми, затеяли?
Тейнет не сводил с нее растерянных глаз.
— Что? — удивленно спросил он. — Я не совсем понимаю, что именно вы…
— Вы все прекрасно понимаете. Вы снова морочите голову моему мужу!
Тут вмешался ди Соуза, никогда не упускавший возможности вступить в беседу с красивой и очень богатой дамой.
— А что это означает, «морочите голову»? — с самым невинным видом осведомился он и сопроводил свой вопрос улыбкой, перед которой, по его мнению, не могла устоять ни одна женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75