Проведя семь лет в мучительных сомнениях и скрупулезных подсчетах, федералы требовали построить им дворец за одну ночь.
Эксперты "Ривер оукс" рьяно приступили к работе. В январе компания приобрела четыре строения на Флорида-авеню, поблизости от известного мне склада. В досье имелись два детальных плана земельного участка; та площадь, что перешла к новому собственнику, была закрашена одним цветом, а та, по которой велись переговоры,- другим.
До первого марта оставалась неделя. Понятно, почему Ченс спохватился столь быстро,- он явно работал с досье каждый день.
Уплатив не упомянутую в бумагах сумму, ТАГ стала владельцем склада в июле прошлого года; в собственность "Ривер оукс" склад за двести тысяч долларов перешел тридцать первого января, то есть за четыре дня до выселения Девона Харди и ему подобных на улицу.
По мере ознакомления с содержимым папки я на голом деревянном полу раскладывал документ за документом, занося в свой блокнот краткое описание каждого - на всякий случай. Насколько я мог судить, передо мной был стандартный для каждой сделки по недвижимости набор: данные об уплате налогов за последние несколько лет, перечень прежних владельцев, предыдущие сделки, соглашения о купле и продаже собственности, переписка с риэлтерами и прочее.
Поскольку оплата производилась наличными, никаких банковских документов в папке не было.
Изнутри к левой стороне папки была приклеена регистрационная карточка с указанием даты поступления каждой бумаги и ее краткого содержания. Тщательность записей Давала хорошее представление о высочайшем уровне ведения дел в юридической фирме "Дрейк энд Суини". Карточка хранила сведения о любом клочке бумаги, о всякой схеме, фотографии или диаграмме, приобщенной к делу. Этот педантизм вбивался нам в головы на протяжении стажировки и испытательного срока. Суровое натаскивание было достаточно обосновано: нет ничего более изнурительного, чем поиск в толстенной папке незанумерованного документа.
Если за тридцать секунд он не находился, папку можно было закрывать аксиома.
Хотя секретарша Ченса являла собой образец аккуратности, я нашел в досье кое-что необычное.
Двадцать второго января Гектор Палма отправился для рутинного предпродажного осмотра. На складе двое бродяг палками оглушили его и забрали бумажник. Назавтра Палма остался дома, где подготовил докладную записку с описанием инцидента. Последняя строка гласила: "Вторичная инспекция состоится двадцать седьмого января в присутствии охраны". Записку секретарша должным образом зарегистрировала и подшила в папку.
Но отчета о вторичном посещении склада не было, только запись в карточке от двадцать седьмого января свидетельствовала: "Г.П.- выезд на склад для инспекции".
Похоже, двадцать седьмого января Гектор в сопровождении охранника действительно побывал на складе и убедился, что помещение самовольно занято. Тогда он с присущей педантичностью должен был подготовить новую докладную.
Где она? Потерялась? Мне порой приходилось брать документ из досье без всякой отметки в карточке. Однако я ни разу не забывал положить его обратно. Если документ зарегистрирован, он обязан быть в наличии.
Сделка состоялась, повторяю, тридцать первого января, в пятницу. В четверг Гектор наблюдал за выселением бродяг. С ним были телохранитель из частной компании, полисмен и четверо крепких парней из фирмы, непосредственно готовившей и осуществившей операцию. Выселение длилось более трех часов, что Гектор и отметил в своем отчете. Из документа, несмотря на попытку автора скрыть эмоции, было ясно: участие в акции, пусть даже в качестве наблюдателя, не доставило Палме большого удовольствия.
У меня защемило сердце, когда я прочитал следующее:
"Мать с четырьмя детьми, один из которых только появился на свет, проживает в двухкомнатной клетушке без всяких удобств. Постелью служат два брошенных на пол матраса...
В то время как женщина сражалась с полицейским, дети стояли в сторонке и смотрели на происходящее. В конце концов семью вышвырнули на улицу".
Значит, Онтарио собственными глазами видел, как избивают его мать.
В папке нашелся перечень выселенных - семнадцать человек, не считая детей. Тот самый, копию которого кто-то подсунул мне в понедельник утром заодно с заметкой из "Вашингтон пост".
Под стопкой бумаг лежали не указанные в регистрационной карточке извещения о выселении. Смысла в них не было. Бродяги не имели никаких прав, в том числе и права быть предупрежденными о грядущей беде. Извещения отпечатали и приобщили к делу задним числом. Скорее всего это сделал Ченс после эпизода с Мистером в наивной попытке оправдаться. Вдруг понадобится?
Подтасовка была очевидной и напрасной: Ченс - компаньон, небожитель не передает свое досье в чужие руки.
Этого и не случилось; досье похитили. Налицо преступление, идет сбор свидетельских показаний и улик. Решиться на кражу мог только идиот.
Семь лет назад, при приеме на работу, я прошел через обязательную для сотрудника фирмы процедуру снятия отпечатков пальцев. Дабы сопоставить их с теми, что обнаружены в кабинете Ченса, требуется несколько минут. Может быть, полиция уже выписала ордер на мой арест. Удалось ли кому-нибудь избегнуть неизбежного?
Спустя три часа, как я раскрыл папку, почти весь пол был усеян документами. Собрав их в прежнем порядке, я отправился на Четырнадцатую улицу снимать копии.
***
В записке Клер сообщала, что пошла по магазинам. При разделе имущества мы забыли о дорожных баулах и чемоданах, а зря - их качество говорило само за себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97