– Когда вы собираетесь покинуть нас? – поинтересовался он, словно намеревался устроить в их честь грандиозную вечеринку.
– Немедленно! – выпалил Спайсер.
– Очень хорошо, – смущенно проворчал начальник. – В таком случае мы отвезем вас в Джексонвилл.
– Нет, большое спасибо, но мы сами как-нибудь доберемся туда, – замахал руками Спайсер.
– Как вам будет угодно, – неохотно согласился начальник. – Но нам нужно подготовить необходимые документы.
– Потрудитесь сделать это как можно быстрее, – не без ехидства попросил его Спайсер при одобрительном молчании остальных.
После короткой встречи с начальством каждому из них дали большую дорожную сумку для личных вещей, и они отправились по камерам готовиться к отъезду.
– И все же непонятно, – тихо сказал Спайсер, когда они шли по коридору в сопровождении охранника, – кто заставил президента подписать это помилование.
– Мне ясно только, что это был не Лэйк, – бросил Ярбер, искоса поглядывая на охранника.
– Конечно, не Лэйк, – поддержал его Бич. – Президент и палец о палец не ударил бы ради Лэйка.
С каждой минутой они шагали все быстрее и быстрее, словно опасаясь, что их внезапно остановят и сообщат, что сообщение о помиловании – это лишь шутка.
– Да какая, к черту, разница? – равнодушно заметил Спайсер. – Главное, что мы теперь на свободе и у нас куча денег.
– Да, но в этом есть какая-то бессмысленность, – подытожил Ярбер.
– О чем ты? – возмутился Спайсер. – Если тебе так приспичило во всем разобраться, оставайся здесь еще на несколько дней и натирай на мозгах мозоли, а я хочу поскорее унести отсюда свою задницу. Может, ты еще скажешь, что не примешь помилование только на том основании, что не понимаешь, каким образом удостоился его? Не смеши меня, Финн.
– И все же за этим делом кто-то стоит, – еще раз высказал догадку Бич.
– В таком случае я готов упасть на колени перед этим человеком, – от чистого сердца заявил Спайсер. – И я не собираюсь болтаться по тюрьме и задавать глупые вопросы насчет помилования.
Несмотря на терзавшие их сомнения, собратья быстро упаковали вещи, так же быстро попрощались с попавшимися им на глаза заключенными, благо большинство их находилось в это время на спортивной площадке, и поспешили во двор, преследуемые навязчивой мыслью, что этот сон может скоро кончиться или президент передумает и отменит свой указ.
В пятнадцать минут двенадцатого собратья быстро прошагали мимо контрольно-пропускного пункта административного здания, помахали на прощание охранникам и вышли на дорогу, даже не оглянувшись. Вероятно, они знали о примете не оглядываться на ворота тюрьмы, чтобы никогда больше не возвращаться сюда.
На обочине их ждал белый фургон, в котором сидели Чеп и Уэс, уже носившие другие имена. Впрочем, у этих парней было столько имен, что они и сами иногда в них путались.
Джо Рой Спайсер плюхнулся на заднее сиденье и прикрыл глаза руками, чтобы открыть их только тогда, когда фургон отъедет от тюрьмы достаточно далеко. Ему хотелось в этот момент кричать во всю глотку, плакать и прыгать от радости, но он лишь неподвижно сидел, не находя в себе сил выразить чувства. На его губах блуждала странная улыбка. Сейчас ему больше всего хотелось иметь под рукой две вещи – бутылку хорошего пива и прекрасную женщину, даже жену, на худой конец. Кстати, о жене. Надо как можно быстрее позвонить ей и обрадовать неожиданным освобождением.
Внезапность произошедшего немало обескуражила всех троих, и они еще долго не могли прийти в себя и только поглядывали друг на друга, точно пытались удостовериться, что все это не сон. Другие заключенные годами ждут освобождения, готовятся к нему психологически, считают дни и недели и в целом хорошо представляют, что их ждет на свободе. У собратьев же все произошло иначе. Они не были готовы к молниеносному развитию событий, не успели сжиться с мыслью о свободе и не представляли, что их ждет за воротами тюрьмы.
К радостному чувству примешивалось крайне неприятное ощущение опасности. То и дело возникали дурные мысли о том, что все это подстроено с целью их физического уничтожения, что президентский указ – это на самом деле дешевый трюк и что их скоро пустят в расход, как бедного Тревора.
Финн Ярбер сидел позади водителя и рассеянно смотрел на бегущую впереди ленту дороги. Он так и не спрятал в карман бумагу с помилованием, словно готовился продемонстрировать ее каждому, кто посмеет остановить его на пути к свободе. А рядом с ним сидел хлюпавший носом Хэтли Бич.
Поначалу он держался стойко и даже как-то слишком спокойно, но потом, когда фургон выехал на шоссе, а здание тюрьмы скрылось из виду, он невольно заплакал, всеми силами стараясь скрыть от друзей минутную слабость. Его глаза были закрыты, а по щекам стекали крупные слезы, которые он неловко смахивал, делая вид, что потирает измученное бессонницей лицо. И его друзья прекрасно понимали, что у Бича больше серьезных оснований для скупых мужских слез, чем у них, ведь ему оставалось сидеть еще восемь с половиной лет, а это в его возрасте равносильно смертному приговору.
За весь долгий путь от ворот тюрьмы до Джексонвилла никто из собратьев не проронил ни слова, а когда они подъехали к городу и дорога стала заметно шире, начали с любопытством наблюдать за проезжающими мимо машинами. В них сидели нормальные люди, спешившие по своим делам и не обращавшие никакого внимания на белый фургон. Вот она, обычная жизнь, к которой им придется привыкать.
Вскоре фургон вырулил на Атлантик-Бич, поминутно притормаживая у очередной автомобильной пробки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153