Несколько полицейских устремились в здание суда. Мы расслабились и уселись на балконе в креслах-качалках, не сводя, однако, бдительных взоров с купола. Болтун, Маргарет и Харди присоединились к нам. Из окна на первом этаже они тоже наблюдали за отважной вылазкой Бэгги. Но только Маргарет искренне беспокоилась, не пострадал ли наш товарищ.
Полицейская машина горела до тех пор, пока не прибыли пожарные и не потушили пламя. Распахнулась парадная дверь суда, несколько служащих, выйдя на крыльцо, принялись нервно дымить сигаретами. Двум помощникам шерифа удалось эвакуировать Бэгги из кустов. Он едва мог идти и явно страдал от боли. Его посадили в патрульную машину и увезли.
Потом мы увидели в окне фонаря еще одного помощника шерифа, и город понял, что опасность миновала. Мы впятером, как и все, кто оказался в тот момент в центре Клэнтона, поспешили к зданию суда.
Четвертый этаж был опечатан. Заседания отменены. Шериф Коули направил всех в нижний зал, пообещав провести брифинг. Входя, я заметил, как по коридору в сопровождении полицейского шествовали Майор, Чик Эллиот и Уобл Тэкет. Карточные партнеры были, без сомнения, пьяны и хохотали так, что едва не валились с ног.
Уайли отправился на разведку. Тело наверняка будут выносить из здания, и он хотел сфотографировать мертвого снайпера. Надо же, блондин с черным лицом и раскрашенной грудью — что бы все это значило?
* * *
Снайперы шерифа, по-видимому, промахнулись. Стрелок был опознан как Хенк Хатен, местный адвокат, который ассистировал Эрни Гэддису во время суда над Дэнни Пэджитом. Он оказался цел и невредим и был взят под стражу.
Когда шериф Коули сообщил нам это, мы были потрясены и озадачены. Для всех, взвинченных до предела, это было уж слишком неправдоподобно.
— Мистера Хатена обнаружили в колодце маленькой лестницы, ведущей к фонарю на куполе, — рассказывал Коули, но я был слишком ошеломлен, чтобы записывать. — Он не оказал сопротивления при аресте и сейчас находится в тюрьме.
— Что на нем было надето? — спросил кто-то.
— Ничего.
— Ничего?
— Абсолютно ничего. Лицо и грудь были вымазаны чем-то вроде гуталина, но в остальном он был гол, как новорожденный.
— А что у него было за оружие? — спросил я.
— Мы нашли две винтовки с оптическими прицелами. Это все, что я пока могу сообщить.
— Он что-нибудь сказал?
— Ни слова.
Уайли доложил мне, что Хенка завернули в какие-то простыни и запихнули на заднее сиденье патрульной машины. Несколько снимков сделать удалось, но он сомневался в успехе.
— Вокруг Хенка толпилось не меньше дюжины полицейских, — пожаловался он.
Мы отправились в больницу проведать Бэгги. Его жена работала там в отделении «Скорой помощи» ночной медсестрой, днем она отсыпалась. Кто-то позвонил ей, разбудил и попросил приехать. Когда мы встретились, она была в отвратительном настроении.
— Всего лишь рука сломана, — сообщила она, явно раздосадованная тем, что Бэгги не понес более сурового наказания. — Парочка царапин да синяков. Что дураку сделается!
Мы с Уайли переглянулись.
— Он был пьян? — спросила она.
Бэгги был пьян всегда.
— Не знаю, — ответил я. — Он вылез из окна в суде.
— О Господи! Конечно, пьян.
Я вкратце изложил ей историю побега, совершенного ее мужем под шквальным огнем, постаравшись придать рассказу героическое звучание.
— С четвертого этажа? — переспросила она.
— Да.
— Значит, играл в покер, надрался и сиганул из окна.
— Ну, в общем, так оно и было, — не удержался Уайли.
— Не совсем, — попытался я было поправить его, но она уже от нас отошла.
Когда нас допустили наконец в палату, Бэгги мирно храпел. Действие медикаментов наложилось на действие алкоголя, приведя его в полукоматозное состояние.
— Он еще пожалеет, что не уснул навечно, — шепнул мне Уайли.
И оказался прав. Легенда о Бэгги Попрыгунчике еще много лет передавалась из уст в уста. Уобл Тэкет клялся, что первым провод выпустил Чик Эллиот, Чик же возражал: сначала, мол, у Майора подогнулась нога, что вызвало цепную реакцию. Но город сразу же решил, что, кто бы ни отпустил провод первым, три идиота, которым Бэгги доверил страховать себя, нарочно уронили его в самшитовый куст.
* * *
Два дня спустя Хенка Хатена перевели в Уитфелд, в психиатрическую клинику штата, где ему предстояло провести несколько лет. Поначалу его обвиняли в намерении перестрелять пол-Клэнтона, но со временем обвинения отпали. Он доверительно сообщил Эрни Гэддису, что не стрелял в какого-то определенного человека и никому персонально не хотел причинить вреда, просто расстроился из-за того, что город не нашел в себе мужества осудить Дэнни Пэджита на смерть.
Позднее до Клэнтона докатился слух, будто Хенку официально поставили диагноз: тяжелая стадия шизофрении.
Уличный же приговор гласил: «Законченный кретин!»
В истории округа Форд еще никто и никогда не сходил с ума столь эффектно.
Глава 26
Через год после покупки газеты я послал Би-Би чек на пятьдесят пять тысяч долларов — ее кредит плюс десять процентов годовых. Ссужая мне деньги, бабушка ни слова не сказала о процентах, и никаких долговых обязательств я не подписывал. Десять — высоковатый процент, и я надеялся, что она от него откажется, поэтому, отослав чек, стал с замиранием сердца бегать к почтовому ящику. Примерно неделю спустя я нашел в нем письмо из Мемфиса.
"Дорогой Уильям!
Возвращаю твой чек, на который я не рассчитывала и в котором в настоящий момент не испытываю нужды. Если по какой-нибудь невероятной причине мне в будущем понадобятся деньги, мы вернемся к обсуждению этого вопроса. Однако твоя честность и состоятельность в денежных вопросах вызывает у меня чувство глубокого уважения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127