ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Как сообщил брат, купленный днем ранее костюм оказался испачканным, поэтому пришлось облачиться в джинсы и замшевый пиджак. По словам Элли, пиджак вполне соответствовал случаю.
Сама она со своими тремястами фунтами так и не решилась выйти из дома, за что и Рэй, и Гарри Рекс испытывали к подруге Форреста искреннюю благодарность. По крайней мере ей удалось удержать безутешного сироту от запоя. Хотя вряд ли надолго. Дурное предчувствие не обманывало Рэя и раньше, теперь же оно настойчиво гнало его назад, в Виргинию.
Преподобный отец Палмер прочел краткую, но страстную молитву в память достойнейшего гражданина своей страны и уступил место у микрофона детскому хору, который годом раньше завоевал высшую награду на музыкальном конкурсе в Нью-Йорке. Оплатил поездку, конечно же, судья Этли. Хор исполнил две трогательные песни — их Рэй слышал впервые.
Первую прощальную речь — а их, по настоянию Рэя, ожидалось всего две — произнес древний старец, который едва смог подняться на кафедру. Но, оказавшись перед микрофоном, он сразу покорил аудиторию своим глубоким, мощным голосом. Десятилетия назад пожилой джентльмен сидел вместе с судьей на одной студенческой скамье. Собравшиеся выслушали пару лишенных и намека на юмор историй их молодости, после чего звучный голос сменился неясным бормотанием. Затем преподобный Палмер прочувствованно утешил сограждан: потеря безмерна, сказал святой отец, однако будем признательны Господу за то, что Он дал нашему общему другу и защитнику прожить долгую, полную ярких событий жизнь.
Вторым выступил чернокожий юноша по имени Накита Пул, легенда во плоти и гордость Клэнтона. Родом Пул был из весьма неблагополучной семьи, и, если бы не преподаватель химии, трудный подросток не смог бы окончить среднюю школу и пополнил собой ряды бездомных бродяг. Впервые увидев его на процессе по делу защиты прав ребенка, судья принял живое участие в судьбе мальчика. Пул обладал удивительными способностями к точным наукам. Оказавшись во главе списка лучших выпускников школы, он разослал свои документы по самым престижным колледжам страны и из каждого получил приглашение на учебу. Судья написал десяток рекомендательных писем, связался с влиятельными друзьями. В Результате Накита выбрал Йельский университет, чье руководство предложило молодому человеку блестящую программу, в которой имелся единственный минус — отсутствие стипендии. Четыре года подряд судья переписывался с Пулом, еженедельно отправляя ему конверт с чеком на двадцать пять долларов.
— Не мне одному почтальон приносил такие конверты,— падали в безмолвную аудиторию слова юноши.— Нас были десятки.
Прослушав курс наук, Накита стал дипломированным врачом и готовился к отъезду на два года в Африку — волонтером.
— Мне будет очень не хватать его писем,— закончил Пул.
Присутствующие в зале дамы смахивали слезы.
Следующим к микрофону вышел Торбер Форман, коронер. На протяжении многих лет он являлся непременным участником каждой проходившей в городе траурной церемонии. Незадолго до смерти судья выразил особое желание, чтобы во время его похорон Торбер исполнил под мандолину «Иду навстречу Тебе, Господи». Прерываемый сдержанными рыданиями псалом прозвучал светло и печально.
Форрест прикладывал к повлажневшим глазам довольно чистый носовой платок. Не сводя взгляда с крышки гроба, Рэй размышлял о том, откуда в кабинете отца взялась гора банкнот. Где мог судья наткнуться на такое богатство? Думал ли о том, что будет с деньгами после его смерти?
Но вот преподобный отец осенил аудиторию широким крестом, носильщики подхватили гроб и двинулись к выходу. В сопровождении мистера Мэйгарджела братья спустились по мраморным ступеням во двор, где их ждал поблескивавший черным лаком катафалк. Следом из храма выплеснулась толпа, разбилась на ручейки. Люди рассаживались по машинам, чтобы добраться до кладбища.
Как и каждый провинциальный городок, Клэнтон уважал похоронные процессии. Движение на улицах замирало. Останавливались пешеходы, провожая печальными взорами катафалк и вереницу автомобилей за ним. Боковые выезды на магистраль блокировали одетые в парадную форму полисмены.
Катафалк объехал по кругу площадь, на которой стояло здание суда. Легкий ветерок развевал приспущенный национальный флаг. Проститься с судьей Этли высыпали даже торговцы из магазинчиков.
Вечный покой судья обретет на фамильном участке, бок о бок с безвременно покинувшей этот мир супругой, среди своих всеми уважаемых предков. Он станет последним Этли, чей прах будет погребен в плодородной земле штата Миссисипи. Данное обстоятельство было пока еще никому не известно, хотя до него, если говорить откровенно, никому и не было дела. Рэй предпочел огненную стихию, а потом чтобы пепел развеяли по ветру над горами. Признавая в душе, что опередит старшего брата, Форрест не утруждал себя проработкой деталей и ставил одно-единственное условие: только не Клэнтон. Элли пыталась склонить его к мысли о склепе, Рэй убеждал в преимуществе кремации. Однако Форрест пропускал их речи мимо ушей.
Люди сгрудились под пурпурным тентом, заботливо растянутым помощниками мистера Мэйгарджела, но места хватило далеко не всем. Полотнище покрывало глубокую яму и всего четыре ряда складных стульев — их должно было быть не меньше сотни.
Сидя на стульях и почти упираясь коленями в гроб, братья слушали заключительное слово отца Палмера. Опустив взгляд в разверстую могилу, Рэй начал осознавать, насколько суетными вопросами заняты его мысли. Больше всего на свете в эту минуту ему хотелось бы очутиться дома, в кругу коллег и учеников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Сама она со своими тремястами фунтами так и не решилась выйти из дома, за что и Рэй, и Гарри Рекс испытывали к подруге Форреста искреннюю благодарность. По крайней мере ей удалось удержать безутешного сироту от запоя. Хотя вряд ли надолго. Дурное предчувствие не обманывало Рэя и раньше, теперь же оно настойчиво гнало его назад, в Виргинию.
Преподобный отец Палмер прочел краткую, но страстную молитву в память достойнейшего гражданина своей страны и уступил место у микрофона детскому хору, который годом раньше завоевал высшую награду на музыкальном конкурсе в Нью-Йорке. Оплатил поездку, конечно же, судья Этли. Хор исполнил две трогательные песни — их Рэй слышал впервые.
Первую прощальную речь — а их, по настоянию Рэя, ожидалось всего две — произнес древний старец, который едва смог подняться на кафедру. Но, оказавшись перед микрофоном, он сразу покорил аудиторию своим глубоким, мощным голосом. Десятилетия назад пожилой джентльмен сидел вместе с судьей на одной студенческой скамье. Собравшиеся выслушали пару лишенных и намека на юмор историй их молодости, после чего звучный голос сменился неясным бормотанием. Затем преподобный Палмер прочувствованно утешил сограждан: потеря безмерна, сказал святой отец, однако будем признательны Господу за то, что Он дал нашему общему другу и защитнику прожить долгую, полную ярких событий жизнь.
Вторым выступил чернокожий юноша по имени Накита Пул, легенда во плоти и гордость Клэнтона. Родом Пул был из весьма неблагополучной семьи, и, если бы не преподаватель химии, трудный подросток не смог бы окончить среднюю школу и пополнил собой ряды бездомных бродяг. Впервые увидев его на процессе по делу защиты прав ребенка, судья принял живое участие в судьбе мальчика. Пул обладал удивительными способностями к точным наукам. Оказавшись во главе списка лучших выпускников школы, он разослал свои документы по самым престижным колледжам страны и из каждого получил приглашение на учебу. Судья написал десяток рекомендательных писем, связался с влиятельными друзьями. В Результате Накита выбрал Йельский университет, чье руководство предложило молодому человеку блестящую программу, в которой имелся единственный минус — отсутствие стипендии. Четыре года подряд судья переписывался с Пулом, еженедельно отправляя ему конверт с чеком на двадцать пять долларов.
— Не мне одному почтальон приносил такие конверты,— падали в безмолвную аудиторию слова юноши.— Нас были десятки.
Прослушав курс наук, Накита стал дипломированным врачом и готовился к отъезду на два года в Африку — волонтером.
— Мне будет очень не хватать его писем,— закончил Пул.
Присутствующие в зале дамы смахивали слезы.
Следующим к микрофону вышел Торбер Форман, коронер. На протяжении многих лет он являлся непременным участником каждой проходившей в городе траурной церемонии. Незадолго до смерти судья выразил особое желание, чтобы во время его похорон Торбер исполнил под мандолину «Иду навстречу Тебе, Господи». Прерываемый сдержанными рыданиями псалом прозвучал светло и печально.
Форрест прикладывал к повлажневшим глазам довольно чистый носовой платок. Не сводя взгляда с крышки гроба, Рэй размышлял о том, откуда в кабинете отца взялась гора банкнот. Где мог судья наткнуться на такое богатство? Думал ли о том, что будет с деньгами после его смерти?
Но вот преподобный отец осенил аудиторию широким крестом, носильщики подхватили гроб и двинулись к выходу. В сопровождении мистера Мэйгарджела братья спустились по мраморным ступеням во двор, где их ждал поблескивавший черным лаком катафалк. Следом из храма выплеснулась толпа, разбилась на ручейки. Люди рассаживались по машинам, чтобы добраться до кладбища.
Как и каждый провинциальный городок, Клэнтон уважал похоронные процессии. Движение на улицах замирало. Останавливались пешеходы, провожая печальными взорами катафалк и вереницу автомобилей за ним. Боковые выезды на магистраль блокировали одетые в парадную форму полисмены.
Катафалк объехал по кругу площадь, на которой стояло здание суда. Легкий ветерок развевал приспущенный национальный флаг. Проститься с судьей Этли высыпали даже торговцы из магазинчиков.
Вечный покой судья обретет на фамильном участке, бок о бок с безвременно покинувшей этот мир супругой, среди своих всеми уважаемых предков. Он станет последним Этли, чей прах будет погребен в плодородной земле штата Миссисипи. Данное обстоятельство было пока еще никому не известно, хотя до него, если говорить откровенно, никому и не было дела. Рэй предпочел огненную стихию, а потом чтобы пепел развеяли по ветру над горами. Признавая в душе, что опередит старшего брата, Форрест не утруждал себя проработкой деталей и ставил одно-единственное условие: только не Клэнтон. Элли пыталась склонить его к мысли о склепе, Рэй убеждал в преимуществе кремации. Однако Форрест пропускал их речи мимо ушей.
Люди сгрудились под пурпурным тентом, заботливо растянутым помощниками мистера Мэйгарджела, но места хватило далеко не всем. Полотнище покрывало глубокую яму и всего четыре ряда складных стульев — их должно было быть не меньше сотни.
Сидя на стульях и почти упираясь коленями в гроб, братья слушали заключительное слово отца Палмера. Опустив взгляд в разверстую могилу, Рэй начал осознавать, насколько суетными вопросами заняты его мысли. Больше всего на свете в эту минуту ему хотелось бы очутиться дома, в кругу коллег и учеников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86