– У юристов все по-другому. Безвозмездно мы работаем для того, чтобы как-то оправдать собственные гонорары и немного помочь обществу. Денег у нас в любом случае достаточно, ты же понимаешь.
– Понимаю. Работа pro bono приносит вам удовлетворение.
– Как ты нашла это место?
– Не помню. Дело-то уже давнее. Я состояла членом клуба ценителей чая. Раз в месяц мы обсуждали способы помощи нуждающимся. Однажды на заседание пригласили монашку, и она рассказала нам об Оберн-Хаусе. Клуб решил взять его под свою опеку. Потянулась ниточка, которая и привела меня сюда.
– Тебе не платят ни цента?
– Фелпс набит деньгами, Адам. Я даже жертвую нашему заведению довольно приличные суммы. Ежегодно в “Пибоди” проходит благотворительный банкет, являются состоятельные господа в смокингах, пьют шампанское. Я заставляю Фелпса надавить на своих приятелей, и те раскошеливаются. В прошлом году мы собрали более двухсот тысяч долларов.
– Как тратятся средства?
– Кое-что уходит наверх. У нас два штатных сотрудника на окладах. Здание обходится недорого, но поддерживать его в порядке тоже чего-то стоит. На оставшиеся деньги закупаем детское питание, медикаменты, литературу. Финансов вечно не хватает.
– Тебя здесь считают боссом?
– Нет. Существует администратор, ему платят. Я, как ты сказал, лишь консультант.
Адам окинул взглядом плакат за ее спиной: безобидно лежащий на женской ладони огромный оранжевый презерватив. Из газетных статей он знал, что, несмотря на шумную телевизионную рекламу, специальные уроки в школах и призывы известных рок-звезд, подростки упрямо избегают пользоваться этим простым, но эффективным средством защиты. При мысли о каждодневных беседах с пятнадцатилетними матерями на темы предохранения от беременности ему едва не стало дурно.
– Восхищаюсь тобой, – сказал он, поворачиваясь к занятому овсянкой крепышу.
Ли молча кивнула. В глазах ее читалась усталость.
– Пойдем-ка поедим чего-нибудь.
– Где?
– Все равно. Где угодно.
– Сегодня я виделся с Сэмом. Проговорили часа два. Ли откинулась на спинку стула, размеренным движением забросила ноги на стол. Одета она была, как обычно, в изрядно полинявшие джинсы и легкую хлопчатобумажную рубашку.
– С этого дня я официально представляю его интересы.
– Он подписал соглашение?
– Да. Подготовил его собственноручно, на четырех страницах. Теперь все зависит от меня.
– А не страшно?
– Я в ужасе, но надеюсь справиться. После обеда встретился с репортером из “Мемфис пресс”. До них уже дошел слух о том, что Сэм Кэйхолл приходится мне дедом.
– Что ты ему сказал?
– Отрицать этого я не мог, согласись. Его весьма интересовала вся семья, но в подробности я не вдавался. Парень наверняка будет копать.
– Обо мне тоже шла речь?
– О тебе не прозвучало ни слова, однако что-то он выудит, уверяю. Мне очень жаль, Ли.
– Жаль чего?
– Жаль, если они докопаются до правды. Тебя заклеймят дочерью Сэма Кэйхолла, убийцы, расиста, антисемита и члена Ку-клукс-клана, самого древнего старика, когда-либо переступавшего порог газовой камеры. Тебя выживут из города.
– Случались вещи и похуже.
– Это какие?
– Брак с Фелпсом Бутом.
Адам рассмеялся, да и у самой Ли губы дрогнули в улыбке. Сквозь распахнутую настежь дверь в кабинет ступила средних лет дама и сообщила тетке, что уходит домой. Вскочив, Ли скороговоркой представила ей своего племянника, Адама Холла, адвоката из Чикаго, который приехал ненадолго погостить. Удовлетворенная услышанным, дама скрылась.
– Напрасно ты так, – с легким упреком произнес Адам.
– Почему?
– Потому что завтра мое имя появится в газете: Адам Холл, адвокат из Чикаго и внук?
У тетки непроизвольно приоткрылся рот, однако она тут же взяла себя в руки и пренебрежительно пожала плечами. Тем не менее Адам успел заметить мелькнувший в ее глазах страх. “Ну и дура же я!” – сказала себе Ли. В то же мгновение губы ее выговорили:
– Плевать! – Она подхватила сумочку. – Пошли искать ресторан.
* * *
Небольшое итальянское бистро оказалось совсем неподалеку. В уютном семейном ресторанчике стояло всего несколько столиков. Устроившись в темном уголке, они заказали напитки: Ли попросила чаю со льдом, Адам предпочел минеральную воду. Когда официант отошел, тетка подалась вперед и тихо сказала:
– Должна кое о чем сообщить тебе. Он молча кивнул.
– Я – алкоголичка.
Глаза Адама сузились, взгляд стал неподвижным. За последние два вечера они вместе выпили три или четыре бутылки.
– Уже лет десять, – пояснила Ли, склонившись над столиком, хотя от ближайшего посетителя их отделяло метров пять. – Причин тому имелось достаточно, и некоторые тебе вполне понятны. Я прошла курс лечения и около года стойко держалась. Затем еще один курс, а потом, пять лет назад, третий. Мне сейчас очень трудно.
– Но ты же пила вчера.
– Да. И позавчера тоже. А сегодня вылила в раковину все спиртное и выбросила бутылки с пивом. В доме нет ни капли.
– Меня это полностью устраивает. Надеюсь, не я тебя совратил?
– Нет. Но мне нужна твоя помощь, о'кей? Ты проживешь здесь пару месяцев, и у нас наверняка будут тяжелые времена. Могу я на тебя рассчитывать?
– Конечно. Зря ты не сказала с самого начала. К спиртному я равнодушен, мне все равно, есть оно на столе или нет.
– Алкоголизм – странная штука, Адам. Иногда я смотрю, как люди пьют, и это нисколько меня не волнует. А потом вижу на экране рекламу пива, и просто в дрожь бросает. Раскрываю журнал, читаю про любимую марку вина, а голова уже кружится, тошнота подступает. Настоящая пытка!
Официант принес напитки, но к бутылке минеральной Адам боялся даже прикоснуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178