– Фирма и в настоящее время представляет интересы мистера Кэйхолла? – спросил Адам.
– Да.
– В Джексон вас привело дело вашего клиента?
– Совершенно верно.
– Считаете ли вы, мистер Гудмэн, что о взрыве в офисе Крамера Сэм Кэйхолл рассказал адвокатам все?
– Нет, не считаю.
Сидевший в заднем ряду Ролли Уэдж напряженно выпрямился.
– Не могли бы вы пояснить?
– Безусловно. Существует множество косвенных свидетельств того, что во время этого и нескольких предыдущих взрывов рядом с мистером Кэйхоллом находился еще один человек. Говорить на эту тему Сэм всегда отказывался, и даже сейчас он не захотел быть до конца откровенным со своими защитниками. На его месте любой другой вел бы себя иначе. Существуют некие факты, которые ему известны, а нам – нет.
Уэдж беспокойно заерзал. Старина Сэм держится, чертовы инквизиторы!
Закончив, Адам опустился на стул. Роксбург выдавил лишь один вопрос:
– Когда состоялся ваш последний разговор с мистером Кэйхоллом?
Гудмэн заколебался. Действительно, когда?
– Честно говоря, не помню. Два или три года назад.
– Два или три года? И вы являетесь его адвокатом?
– Одним из его адвокатов. Дело ведет мистер Холл, который за минувшие четыре недели провел бессчетное количество часов с мистером Кэйхоллом.
Генеральный прокурор сел.
– Других свидетелей у нас нет, ваша честь, – сказал Адам.
– Пригласите своего первого свидетеля, мистер Роксбург, – распорядился судья.
– Штат вызывает полковника Джорджа Наджента! – громогласно объявил тот.
Из коридора в зал вошел Наджент. На его защитного цвета рубашке и полувоенного кроя брюках не было ни морщинки, черные ботинки нестерпимо сияли. Назвав секретарю свое имя и указав род занятий, полковник пояснил:
– Я покинул Парчман около часа назад. Прилетел сюда вертолетом.
– Когда в последний раз вы видели Сэма Кэйхолла? – спросил Роксбург.
– Сегодня в девять утра мистера Кэйхолла поместили в “комнату передержки”. Там я обменялся с ним несколькими словами.
– Он нервничал, был возбужден или же держал себя безразлично?
– Сэм был чрезвычайно возбужден, сэр, чрезвычайно. Очень интересовался, с какой целью его переводят в другую камеру. Отлично сознавал, что происходит. Сама процедура пришлась мистеру Кэйхоллу не по вкусу, однако сейчас ему вообще невозможно угодить.
– Вчера вы его тоже видели?
– Да.
– Мог ли он говорить? Не походил ли на каменного истукана?
– О, вчера Сэм был весьма разговорчив.
– И о чем же вы говорили?
– Я захватил с собой список вопросов, которые требовалось обсудить с ним. Сэм встретил меня крайне враждебно, даже угрожал физическим насилием. Человек он несдержанный, острый на язык. Мне удалось его немного успокоить, и мы поговорили о последнем ужине, о том, как следует поступить с его вещами, ну и об экзекуции, конечно.
– Он понимал, что ему предстоит? Полковник расхохотался.
– Ну и вопрос!
– Отвечайте, – без намека на улыбку потребовал Слэттери.
– Естественно, понимал. Он полностью отдает себе отчет в том, что происходит. Кэйхолл не умалишенный. Казни, сказал, не будет, потому что его адвокаты вот-вот пустят в ход тяжелую артиллерию. Так и заявил, буквально. Все это спланировано заранее. – Вскинув руки, Наджент обвел ими зал.
– Как проходили ваши предыдущие встречи? Отвечая, полковник не скупился на детали. Казалось, он запомнил каждое брошенное Сэмом за последние две недели слово, ему удалось воспроизвести даже нотки едкого сарказма Кэйхолла.
Адам знал: все услышанное – правда. Пошептавшись с Гудмэном, он принял решение отказаться от перекрестного допроса. Какой смысл?
Изложив требовавшуюся генеральному прокурору информацию, Наджент строевым шагом покинул зал. Полковника ждала служба. В Парчман!
Вторым своим свидетелем обвинение вызвало доктора Н. Стигэлл, штатного психиатра департамента исполнения наказаний. Пока дородная дама шла по проходу между рядами стульев к своему месту, Роксбург кратко посовещался с Моррисом Хэнри.
– Ваше имя? – обратился к новому свидетелю Слэттери.
– Доктор Эн Стигэлл.
– Энн? – попытался уточнить его честь.
– Нет, эн, буква. Инициал.
Слэттери поднял голову, перевел недоуменный взгляд на генерального прокурора. Тот пожал плечами. Изумленный судья чуть привстал:
– Вот что, доктор, мне не нужен инициал, я хочу услышать ваше имя. Оно будет занесено в протокол. Итак?
Дама отвела глаза в сторону, прокашлялась и с неохотой произнесла:
– Нельдин.
Ясно, подумал Адам. Неужели бедняжка не могла сменить его на что-нибудь поблагозвучнее?
Воспользовавшись некоторым замешательством в зале, Роксбург выпустил в свидетеля короткую очередь вопросов: образование, опыт, место предыдущей работы.
– Так, – заключил он, – а теперь приступим, доктор Стигэлл. Когда вы встречались с Сэмом Кэйхоллом?
Дама поднесла к близоруким, по-видимому, глазам листок бумаги.
– Двадцать шестого июля, в четверг.
– Цель встречи?
– По роду своих обязанностей я регулярно посещаю содержащихся в тюрьме Парчман заключенных, в том числе и тех, кто приговорен к смертной казни. В случае нужды даю консультации или оказываю медицинскую помощь.
– Опишите, пожалуйста, душевное состояние мистера Кэйхолла.
– Он был предельно возбужден, в высшей степени логичен и крайне резок, если не груб. Нет, все-таки груб – выгоняя меня из камеры, он не утруждал себя подбором слов.
– Говорил ли Сэм о предстоящей экзекуции?
– Да. Он знал, что до казни остается тринадцать дней, и обвинил меня в попытке навязать ему успокоительное. Затем мистер Кэйхолл выразил озабоченность по поводу здоровья другого осужденного, Рэнди Дюпре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178