— Сэм? — спросил он. Может быть, он упустил что-нибудь. Может быть. Хамел не смог с плота найти пирс.— Да, Люк, это я. Извини, сбился с курса. Были проблемы с плотом.У Люка отлегло от сердца, и он вздохнул свободнее.— Где автомобиль? — спросил Хамел. Люк быстро взглянул на него. Да, это был Хамел, он смотрел на океан из-под темных очков. Люк кивнул на строение:— Красный “понтиак” рядом с винным магазином.— Далеко ли до Нового Орлеана?— Полчаса, — сказал Люк, сматывая леску. Хамел отступил назад и дважды ударил его у основания шеи. По одному удару каждой рукой. Позвоночник хрустнул, и спинной мозг разорвался. Люк свалился ничком и один раз простонал. Хамел посмотрел, как он умирает, и отыскал в его кармане ключи. Затем он ногами столкнул тело в воду.Эдвин Снеллер, или кем бы он ни был, не открыл дверь. Вместо того он осторожно подсунул под нее ключ. Хамел поднял его и открыл дверь соседней комнаты. Он вошел и быстро направился к кровати, где положил сумку, а затем к окну, шторы на котором были открыты и вдалеке виднелась река. Он прикрыл шторы и изучил огни Французского квартала внизу.Он подошел к телефону и набрал номер Снеллера.— Расскажи мне о ней, — мягко сказал Хамел в трубку.— В портфеле две фотографии.Хамел открыл его и достал фото.— Они у меня.— Они пронумерованы, номер один и номер два. Одну мы взяли из ежегодного университетского альбома. Этой около года, и она самая свежая из тех, что мы имеем. Увеличенный оттиск маленького снимка, так что на нем пропали многие детали. Второму снимку два года. Мы взяли его из ежегодного альбома в Аризоне.Хамел держал оба снимка.— Красивая женщина.— Да. Довольно красивая. Однако этих прекрасных волос больше нет. Вечером в четверг она расплатилась за номер в отеле кредитной карточкой. Мы упустили ее только в пятницу утром. На полу мы нашли длинные пряди волос и маленький образец вещества, которое, как мы теперь знаем, является черной краской для волос. Очень черной.— Жаль.— Мы ее не видели с вечера среды. Она оказалась неуловимой: кредитная карточка за комнату в среду, кредитная карточка за комнату в четверг, затем ничего до прошлой ночи. Она сняла со своего счета пять тысяч наличными днем в пятницу, так что сейчас след уже остывает.— Может быть, она уехала.— Может быть, но не думаю. Кто-то был в ее квартире прошлой ночью. Мы поставили сигнализацию, но опоздали на две минуты.— Тяжелы на подъем, а?— Это большой город. Мы устроили засады в аэропорту и на вокзале и ведем наблюдение за домом ее матери в Айдахо. Ничего. Я думаю, что она еще здесь.— Где она может находиться?— Передвигается с места на место, меняет отели, пользуется телефонами-автоматами, держится вдали от обычных мест. Полиция Нового Орлеана ищет ее. Они говорили с ней в среду, после взрыва, а затем потеряли ее. Мы ее ищем, они ее ищут, она подвернется.— Что произошло с бомбой?— Очень просто. Она не села в машину.— Кто сделал бомбу?Снеллер заколебался:— Я не могу сказать.Хамел слегка улыбнулся, вынимая из портфеля несколько карт города:— Расскажи мне о картах.— О, там всего несколько мест, заслуживающих интереса. Ее дом, его дом, юридический колледж, отели, в которых она была, место установки бомбы, несколько маленьких баров, в которые она любила заходить как студентка.— Она до сих пор в Квартале.— Она умна. Здесь миллион мест, где можно спрятаться.Хамел взял более свежую фотографию и положил ее на вторую кровать. Ему нравилось это лицо. Даже с короткими черными волосами оно бы выглядело интригующе. Он мог ее убить, но это было бы неприятно.— Жаль, правда? — сказал он, сказал почти себе.— Да. Жаль. Глава 21 Когда Гэвин Верхик прибыл в Новый Орлеан, он был уставшим пожилым человеком, а после двух ночей беготни по барам он совершенно ослабел и выдохся. В первый бар он зашел сразу после похорон, просидел там с юнцами семь часов, потягивая пиво и ведя бесконечные разговоры о гражданских правонарушениях, контрактах, фирмах с Уолл-Стрит и о других вещах, которые он презирал. Он знал, что не должен говорить, что является агентом ФБР. Он не был агентом. У него не было жетона.В субботу ночью он прочесал пять или шесть баров. Тьюлан снова проиграл, и после игры бары наполнились шумными фанатами. Дело стало безнадежным, и в полночь он направился домой.Он крепко спал, не сняв туфель, когда зазвонил телефон. Он ринулся к нему:— Алло! Алло!— Гэвин? — спросила она.— Дарби! Это ты?— Кто же еще?— Почему же ты до сих пор не позвонила?— Пожалуйста, не задавай дурацких вопросов. Я звоню из телефона-автомата, и мне не до шуток.— Брось, Дарби. Клянусь, ты можешь мне доверять. Ну, что будем делать? — Он посмотрел на часы и начал развязывать шнурки туфель. — Объясни мне, Дарби. Что дальше? Сколько ты еще рассчитываешь прятаться в Новом Орлеане?— Откуда ты знаешь, что я в Новом Орлеане?Он секунду помолчал.— Я в Новом Орлеане, — сказала она. — И, как я полагаю, ты хочешь, чтобы я с тобой встретилась и тесно подружилась, затем прекратила эти прятки, как ты говоришь, и позволила бы твоим парням защитить меня на веки вечные.— Верно. Если ты так не сделаешь, то будешь мертва. Это вопрос нескольких дней.— Давай перейдем к делу, если ты не против.— Давай. Ты ведешь игру и сама не представляешь, что делаешь.— Кто меня преследует, Гэвин?— Это могут быть разные люди.— Кто они такие?— Я не знаю.— Теперь ты ведешь игру, Гэвин. Как я могу тебе доверять, если ты не хочешь мне говорить?— Хорошо. Я думаю, можно сказать, что твоя история ударила кое-кого по самому больному месту. Ты попала в самую точку, и кто-то, кому не следовало знать об этом деле, узнал о нем. Вот почему Томас мертв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122