Бомба была установлена на той машине, что нужно. Руперт и ковбой тогда держали ее в руках. Тот человек, которого она видела, искал ее. Они были у нее в квартире и стерли все, что хотели стереть. Они вели наблюдение.— Что с дискетами? — спросила она.— Их нет. Ни единой. Папки на кухне аккуратно составлены вместе. Они совершенно пусты. Все остальное казалось в полном порядке. Они отвинтили лампочку в ночнике, так что в квартире было совершенно темно. Я проверила ее. Работает нормально. Они очень тщательно все сделали.— А как миссис Чей?— Она ничего не видела.Дарби сунула распечатку в карман.— Послушай, Алиса, получилось так, что сейчас мне очень страшно. Не нужно, чтобы тебя со мной видели. Может быть, это вообще была плохая идея.— Кто эти люди?— Не знаю. Они убили Томаса и пытались убить меня. Мне тогда повезло, но сейчас они за мной гонятся.— Но почему, Дарби?— Ты не хочешь этого знать, а я не собираюсь этого говорить. Чем больше ты знаешь, тем большей подвергаешься опасности. Положись на меня, Алиса. Я не могу тебе сказать о том, что знаю.— Но я не скажу. Клянусь.— А если тебя заставят сказать?Алиса огляделась вокруг так, как будто все было отлично. Она изучила свою подругу. Они сдружились еще с первого курса, проводили вместе долгие часы за занятиями, пользовались общими конспектами, были в одной команде на учебных судебных процессах. Алиса, ей хотелось на это надеяться, была единственным человеком, который знал о Дарби и Каллахане.— Я хочу помочь тебе, Дарби. Я не боюсь, — сказала она.Дарби не притронулась к пиву. Она медленно вертела бутылку.— Знаешь, я в ужасе. Я была там, когда он погиб, Алиса. Земля содрогнулась. Его разорвало на куски. Я должна была быть вместе с ним. Это предназначалось для меня.— Тогда иди в полицию.— Не сейчас. Может быть, позднее. Я боюсь идти. Томас пошел в ФБР, и через два дня нас должны были убить.— Значит, это ФБР за тобой гонится?— Не думаю. Они там начали говорить об этом, кто-то находился очень близко, и это попало в чужие уши.— О чем стали говорить? Брось, Дарби! Это ведь я, твой лучший друг. Перестань играть со мной.Дарби впервые отпила из бутылки крохотный глоток. Она избегала смотреть Алисе в глаза и уставилась на стол:— Пожалуйста, Алиса. Дай мне подождать. Нет смысла говорить тебе то, из-за чего тебя могут убить. — Длинная пауза. — Если ты хочешь помочь, сходи завтра на траурную церемонию. Понаблюдай там за всем. Оброни слово, что я звонила тебе из Денвера, где остановилась у тетки, имени и адреса которой ты не знаешь, и что я пропущу этот семестр, но снова начну заниматься весной. Убедись, что слух начнет распространяться. Я думаю, некоторые будут слушать очень внимательно.— О’кей. В газете .упоминалась белая женщина, которая находилась на месте убийства и могла быть подозреваемой или что-то в этом роде.— Что-то в этом роде. Я была там, и я должна была быть жертвой. Я читаю газеты между строк. У полиции нет ключа.— О’кей, Дарби. Ты сообразительней, чем я. Ты умнее всех, кого я видела. Так что сейчас делать?— Во-первых, выйди через заднюю дверь. В конце холла, там, где туалеты, есть белая дверь. Она ведет в складское помещение, потом на кухню, потом к задней двери. Не останавливайся. Аллея ведет к Рояль. Возьми такси и езжай туда, где оставила свою машину. Смотри в заднее зеркало, не едет ли кто-нибудь за тобой.— Ты серьезно?— Посмотри на мои волосы, Алиса. Как ты думаешь, изуродовала бы я себя, если бы просто играла в игры?— Хорошо, хорошо. А что потом?— Завтра сходи на похороны, пусти слух, а я позвоню тебе в ближайшие два дня.— Где ты остановилась?— Там и тут. Я все время передвигаюсь.Алиса встала, чмокнула ее в щеку и ушла. * * * Уже два часа Верхик топтался по комнате, поднимал с пола журналы и отшвыривал их обратно, звонил прислуге, распаковывал вещи и снова топтался взад-вперед. Затем следующие два часа он сидел на кровати, прихлебывая теплое пиво и неотрывно глядя на телефон. Он будет делать это до полуночи, говорил он себе, а потом, ну, а что потом, потом?Она сказала, что позвонит.Он мог бы спасти ей жизнь, если бы она позвонила.В полночь он отшвырнул очередной журнал и вышел. Агент из их отделения в Новом Орлеане немного ему помог и дал названия пары заведений около кампуса, где постоянно встречались студенты юридического колледжа. Он пойдет туда, смешается с ними, растворится в толпе, будет пить пиво и слушать. Студенты были в городе, чтобы посмотреть игру. Ее там не будет, да это и не имеет значения, потому что он ее никогда не видел. Но, может быть, он что-нибудь там услышит, обронит ее имя, оставит свою карточку, подружится с кем-нибудь, кто ее знает или, может быть, знает что-нибудь о ней. Мало надежд на успех, но чертовски продуктивнее, чем сидеть и пялиться на телефон.Он отыскал место в баре под названием “У Барристера”, в трех кварталах от кампуса. На стенах висели футбольные календари, красотки из журналов, и у него был приятный вид студенческого кабачка. Почти весь бар занимала шумная компания приблизительно из тридцати человек. Бармен тоже походил на студента.После того, как Верхик выпил два бокала пива, толпа поредела и бар наполовину опустел. Через минуту появится новая волна посетителей.Верхик заказал третий бокал. Была половина второго.— Вы студент-юрист? — спросил он бармена.— Боюсь, что так.— Это неплохо, верно.Бармен очищал стойку от арахисовой шелухи:— Бывают развлечения и получше.Верхик с тоской вспомнил бармена, подававшего пиво в юридическом колледже. Те ребята знали толк в искусстве беседы. Для них никто не был чужаком. Могли говорить о чем угодно.— Я адвокат, — сказал Верхик в отчаянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122