Вообще все это требовало самого пристального внимания, вот почему Лейт предпочел остаться в Дахгленне.
— Поступай как тебе вздумается. Раз ты решил остаться — ничего не поделаешь. Хотя я не верю, что тебе удалось его обмануть, — сказал Лахлан, когда Парлан оставил их наедине.
— Какая разница? Как ты уже сказал, я решил остаться — и остаюсь.
— Если ты надеешься улизнуть из замка Макгуинов вместе с Эмил и тем самым сберечь наши деньги, то напрасно.
— Я на это и не рассчитываю. Охрана, правда, невелика, зато глаз с нас не спускает.
— Надеюсь, ты не думаешь о том, чтобы его убить?
— Нет. — Лейт испугался, что отец может догадаться об истинной природе отношений между сестрой и Парланом, что привело бы к еще большим осложнениям, которые ни той, ни другой стороне были не нужны.
— Кто тебя знает? Вполне возможно, что для этого есть причина. Но я не советую тебе даже пытаться.
— Отчего же? Я неплохо фехтую.
— Да, мне это известно. И еще ты отлично бьешься на мечах. Но вряд ли ты одолеешь Черного Парлана.
— Благодарю за твою веру в меня!
— Нечего злиться попусту. Мудрость мужчины заключается в умении точно оценивать достоинства и недостатки врага.
— Ты, стало быть, считаешь, что достоинства Парлана как бойца выше моих?
— Именно так. Я думаю, и людская молва это подтверждает, что Парлан лучший боец в королевстве. Кроме того, он старше тебя на девять лет, сильнее и уж наверняка опытнее в такого рода схватках. Прежде чем обнажать меч против Парлана, нужно очень хорошо подумать. Поводом для боя должна быть чрезвычайно важная причина, ради которой ты был бы готов отдать жизнь.
— Что ж, справедливо сказано. — Лейт наконец понял, что отец не сомневался в его способностях, но отдавал должное Парлану.
— В заключение скажу, что оставаться здесь с твоей стороны — чистейшее безумие, зато Эмил будет этому рада, это уж точно.
Когда Эмил узнала, что Лейт тоже остается в замке, счастью ее не было предела. Как только отец отбыл из Дахглепна, она сразу бросилась в покои Лейта. Брат и сестра хохотали, обнимались и целовались как сумасшедшие. Девушка чувствовала, что настанет день, когда ей потребуется поддержка родного человека. В то же время она не испытывала опасений за судьбу Лейта, хотя он оставался в стане врагов.
— Как ни крути, но ты по-прежнему пленник, — все-таки сказала она.
— Я знаю. За мной будут следить, и вряд ли представится возможность бежать.
— Да. Парлан всегда будет ставить себя на твое место и вести себя соответственно.
— Ответь мне лучше: отчего нам так и не пришлось увидеть твоего жениха?
— Не могу утверждать, что меня это слишком интересует. А что говорит по поводу отсутствия Рори отец?
— Ничего. Рори предупредили обо всех действиях наших родных, но он так и не собрался в путь. Напрашивается вывод, что твой суженый не хочет встречаться с Черным Парланом лицом к лицу.
— Парлан терпеть его не может, заветное желание Макгуина — полюбоваться на труп Рори. Уж в этом у меня сомнений нет. Похоже, Рори догадывается об этом и не торопится с ним встречаться, ведь, как известно, этот парень всегда в первую очередь заботится о собственной шкуре.
— Ты точно знаешь, что Парлан терпеть не может Рори?
Нет, скажи, ты уверена?
— Да. Это ясно даже по тому, с каким презрением он выговаривает его имя. Хотя я и не знаю причины. А ты знаешь?
Лейт отрицательно покачал головой. Он терпеть не мог врать Эмил, но ему не хотелось раскрывать перед ней суть черной души ее жениха. Лейт не испытывал особого желания пугать сестру. Поскольку он надеялся, что этот брак не состоится, нечего было пичкать девочку ужасами. Не сказал он ей и другого: главной причиной его решения остаться в Дахгленне было желание разрушить намечавшийся брак сестры с Фергюсоном. Лейт рассчитывал, что Парлан не допустит этой свадьбы, как и обещал.
Добыть деньги, чтобы выкупить Лейта, оказалось для Лахлана делом более простым, чем предполагал Парлан. Теперь владелец Дахгленна опасался, что драгоценного времени не хватит, чтобы положить конец планам замужества Эмил.
Он знал, что Рори был осторожным человеком, а время на руку именно таким. Озабоченный этими мыслями, Парлан впустил к себе в комнату Лагана.
— Артайр вернулся.
— Где он?
— У себя в покоях.
— Что делает?
— Пытается читать, чтобы скоротать время до обеда.
— Надеется, что я его не найду и не задам ему взбучку?
— Ты все еще на него сердит?
— Нет. Честно говоря, я больше от него устал. От него и его глупостей.
— Ну и славно. Криком и тычками от глупости не излечишь. Надо, чтобы он сам понял, что к чему.
— Ты, стало быть, считаешь, что я должен оставить его в покое, а он пусть живет своей отдельной жизнью, насколько хватает его мозгов, — так, что ли?
— Слушай, что бы ты ни говорил, он твой брат и совсем еще юнец. Откуда тебе знать, что творится у него в голове?
Станешь гладить его по шерстке — он вдруг решит, что ты слаб и с тобой можно не считаться. Начнешь рычать на него — замкнется, возненавидит тебя. Мне кажется, что оставить его в покое — самый мудрый выход. Сейчас он отлично знает, что ты на него зол. Пусть все так и остается. В этом случае винить никого, кроме себя, ему не придется.
— Или меня за невнимание и отсутствие заботы.
Лаган нахмурился.
— Да, это правда. Иногда люди обвиняют друг друга без всякого серьезного повода. Уж такова жизнь.
— Слушай, а может, показать ему, к чему привели его подвиги? Ведь он валяется без дела и пьет целыми днями, — тут Парлан позволил себе улыбнуться, — так пусть собственными глазами увидит, какого парнишку он поймал и как тот волшебным образом изменился!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124