— Мелкие неприятности быстро забываются.
Лаган прикрыл рот ладонью, но и это не помогло ему сдержать смех. Парлан же с печалью в голосе промолвил;
— Вы раните меня в самое сердце, леди.
— Боюсь, даже самая толстая стрела не пронзит вашу толстую шкуру, сэр, — проворчала Эмил, чуть скривившись, поскольку каждое движение напоминало ей о том, что случилось ночью. — Могу ли я принять ванну?
Парлану не надо было объяснять, отчего на лице девушки появилась гримаска боли.
— Разумеется. Я отдам приказ старой Мег проследить за этим. Пусть она заодно разведет огонь в камине.
— Зачем же разводить его в этом камине? Я хочу вернуться в комнату, где Лейт.
— Если ты уйдешь, то я прикажу притащить и тебя, и ванну сюда, поскольку отныне твое место здесь. — Парлан направился к двери.
— Ты требуешь слишком высокую плату за коня.
— Уж слишком он хорош. — Парлан заметил, что она приоткрыла было рот, чтобы съязвить, и поспешил упредить очередной выпад:
— А вот спорить я бы на твоем месте не стал — разве ты не знаешь, что с мужчиной нельзя разговаривать, пока он не поест как следует?
— Язычок у нее что бритва, — заметил Лаган, следуя за Парланом в большой зал замка, где хозяина поджидала любопытная челядь. — Эта девушка не из тех, что вечно будет тешить мужское тщеславие.
— Точно. Не хотелось бы мне попасться ей на язычок, когда она сердита.
— А тебе не кажется, что она испытывает сейчас чувства именно такого рода? Согласись, у нее есть для этого повод.
— Сказать тебе по чести — нет. Я дал ей возможность выбора. Выбор она сделала, так что у нее нет причины меня ненавидеть.
— Отдать свое тело на поругание из-за лошади! Подумать только! — Лаган покрутил головой. — Поразительный поступок для женщины.
— Взрослые мужчины рыдают над своими конями, словно дети малые, и мы не находим в этом ничего странного. А она вскормила своего жеребца собственными руками — он для нее все равно что родной. Впрочем, я уверен — за выбором, который она сделала, стояло нечто большее, чем лошадь. Меня, к примеру, интересует, в какой степени ее выбор был обусловлен злополучным сватовством Рори Фергюсона.
Пока готовили ванну, Эмил размышляла о предстоящей свадьбе с Рори Фергюсоном и тех обязанностях, которые налагал на нее этот брак. Она все пыталась обнаружить в себе чувство вины за случившееся — и никак не могла. Тот факт, что она сделалась падшей женщиной, совершенно ее не печалил. Она отлично осознавала, что на этот шаг ее толкнула помолвка с проклятым Рори. Хотя шансов на то, что из-за содеянного ею свадьба расстроится, было маловато, хотелось все-таки на это надеяться. Кроме того, с Парланом она получила подлинное наслаждение, которого — она была уверена — в постели с Рори ей не видать.
— Ну что, смотреть будем или ванну принимать?
Улыбнувшись, Эмил залезла в теплую воду. Старая Мег напоминала ей Энни, оставшуюся дома. Обе были сухи, словно столетние деревья, обладали острыми языками и, казалось, пережили свое время. Интересно, подумала девушка, неужели во всех замках есть такие служанки?
— Ты, стало быть, была девушкой? — поинтересовалась старуха, занятая тем, что с двумя молодыми служанками меняла простыни на постели.
Эмил, которая сосредоточилась на омовении, кляня при этом на чем свет стоит испятнавшие кожу синяки, весьма дерзко бросила в ответ:
— А если и так, то что?
— Никто не может сказать заранее, чем это обернется, девушка. Никто. А вы — знай занимайтесь делом, — пробурчала она, обращаясь к своим помощницам.
Та из служанок, что была помоложе и не так красива, как другая, посмотрела на Эмил круглыми от любопытства глазами:
— Неужели вы пошли на такое, чтобы сохранить лошадь?
— Некоторые мужчины убивают и за меньшее, — ответила Эмил, решив толковать происшедшее на свой лад, чего бы ей это ни стоило. — Я просто легла на спину, закрыла глаза и предалась благочестивым мыслям о короле и государстве.
Ей с трудом удалось подавить рвущийся из уст смех, когда она увидела растерянные лица молоденьких служанок.
А старая Мег пристально посмотрела на девушку, и та поняла, что надуть ее не проще, чем Энни, оставшуюся в отчем доме. Неожиданно одна из горничных, миловидная и румяная, воткнула кулаки в бедра и дерзко приблизилась к краю деревянной ванны, где мылась Эмил. Интересно, как часто Парлан занимался с ней любовью, подумала Эмил.
Горничная, однако, продолжала гнуть свое.
— Хочешь нас убедить, что, когда Черный Парлан уложил тебя в кровать, ты думала об одном только короле? — прозвучал вызывающий вопрос.
— Ну не все же такие умные и могут думать одновременно о двух столь важных персонах, — отрезала Эмил и очаровательно улыбнулась при этом.
— Пошли-ка отсюда, Дженни, — сказала другая служанка, заметив, что лицо подруги наливается кровью от ярости.
Тем временем старая Мег довольно каркала, размахивая руками, как ветряная мельница крыльями, и не делала ни малейшей попытки вмешаться в перепалку. Она в свое время была нянькой Парлана, и Эмил весьма ее интересовала. Только лучшая из лучших могла составить счастье человека, которого Мег до сих пор называла «пареньком». Она знала, что с какой-нибудь дурной женщиной «пареньку» счастья не видать, и внимательно присматривалась к женщинам, с которыми он сближался.
— Может, оно и лучше, что ты думала о короле. Нечего тебе особенно заглядываться на Парлана. Он не в восторге от жительниц долины и отошлет тебя сразу же, как только твой скряга-папаша заплатит выкуп!
Эмил ринулась к краю ванны так стремительно, что Дженни ни за что не удалось бы избежать возмездия. Эмил не обратила бы внимания на ее выпад, если бы это касалось только ее, но девушка неуважительно отозвалась о ее отце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124