Молодые женщины и девушки, способные начать новую жизнь, должны как можно скорее адаптироваться к ней после рождения ребенка или других обстоятельств, заставивших их искать здесь убежище. Мы делаем все возможное, чтобы они нашли новую дорогу в жизни. Это относится и к вам.
– Я буду вам благодарна до конца дней, – сказала Лизетт, втайне подумав, что, когда она вступит в наследство домом, обязательно солидно пожертвует монастырю – в благодарность за все, что монахини сделали для нее в самый тяжелый период жизни.
– Каждый, кто остается в монастыре, – продолжала настоятельница, – если он, разумеется, здоров, принимает на себя определенное послушание: одни моют посуду, другие стирают белье, моют и скребут полы, а те, кто неспособен к тяжелой физической работе, занимаются починкой одежды и шитьем. Мне передали, что утром вы уже успели потрудиться – убирали столы. Да?
– Да, я буду делать все, что в моих силах.
– Я вижу на вас ювелирные украшения, а это у нас запрещено. У людей неимущих всегда есть соблазн что-нибудь украсть у того, у кого это есть. Ваши безделушки будут надежно храниться в монастырском сейфе до тех пор, пока вы не покинете обитель.
– Я собиралась заложить серьги и купить немного детских вещей взамен украденных.
– В этом нет никакой необходимости. У нас очень много детских вещей, они поступают от наших благодетелей. Лучше приберегите ваши драгоценности для тех времен, когда покинете монастырь. От продажи ценных вещей вы можете выручить деньги и пополнить казну монастыря. Из нее каждой женщине, покидающей стены обители, мы выдаем определенную сумму как благотворительный дар. Таким образом, вы не окажетесь на улице без единого франка в кармане. – Аббатиса покачала головой. – К сожалению, среди этих женщин встречаются и такие, которые из монастыря прямиком направляются и винную лавку, но мне кажется, вы не относитесь к их числу. – Изящно сложив на столе ухоженные руки с тонкими пальцами, она добавила: – Вы уже обдумали, что будете делать после рождения ребенка?
– Я надеюсь снова найти место экономки, как и раньше. Моя конечная цель – вернуться в Лион, где я выросла. Там я и собираюсь начать новую жизнь. Надеюсь, что это мне удастся.
– А, Лион, город шелка. Итак, после всего, что вы услышали от меня, готовы ли вы по-прежнему остаться здесь, полностью положившись на наше попечение?
– Да, готова, – с горячностью подтвердила Лизетт.
– Вы уже выбрали имя ребенку?
– Да.
Выдвинув ящик стола, настоятельница достала папку и, взяв из нее готовый бланк, протянула его Лизетт.
– Сначала внимательно прочтите, а потом поставьте свою подпись.
Аббатиса позвонила в колокольчик, стоящий перед ней на столе, и из соседней комнаты, служившей конторой, вышла незнакомая монахиня, которая должна была удостоверить подпись Лизетт.
Лизетт внимательно прочла бумагу, в ней перечислялись все условия пребывания в монастыре. Она поняла, что, подписав документ, полностью будет во власти аббатисы. Это ее не остановило. Взяв перо, она обмакнула его в чернильницу и начала заполнять анкету, указав свой возраст, возможные имена для ребенка – в зависимости от того, кто родится: девочка или мальчик. В графе «имя отца ребенка» она написала полное имя Даниэля. Их общий ребенок имеет право знать, кто его родители. Потом она расписалась под анкетой и передала ее аббатисе.
Монашка из конторы тоже поставила на ней подпись, и аббатиса убрала бумагу в стол.
– А теперь, Лизетт, – сказала она, – идите и разыщите сестру Дельфину. Она выделит вам сменное белье со склада и другие необходимые вещи. Она скажет, в чем будет состоять ваша работа и в какой день вы можете пользоваться ванной. Мы верим старинной мудрости: чистота – шаг к благочестию.
Покинув кабинет настоятельницы, Лизетт отправилась на поиски сестры Дельфины, но вдруг споткнулась и снова упала в обморок. В этот раз она ударилась головой о массивный резной стул. Очнувшись, почувствовала запах дорогих духов. Открыв глаза, Лизетт увидела, что лежит на каменном палу, а рядом, склонившись над ней и поддерживая рукой ее голову, стоит женщина в манто с меховым воротником и в маленькой шляпе без полей из шелка малинового цвета, украшенной рубиновой брошью. Стоящая неподалеку сестра Дельфина возилась с бинтами и пузырьком с йодом.
– Вам лучше? – озабоченно спросила дама. – Боюсь, вы поранили голову, но ее легко перевязать.
Когда Лизетт собралась приподняться, дама поддержала ее за талию.
– Не волнуйтесь, не надо спешить.
Женщина помогла Лизетт подняться и посадила на стул, который и был причиной ее травмы.
– А теперь передаю вас в руки сестры Дельфины.
Улыбнувшись, дама повернулась и направилась к кабинету настоятельницы. Лизетт смотрела ей вслед, а сестра Дельфина, смазав пострадавшей голову йодом, накладывала повязку.
– Кто это? – спросила она.
– Мадам Жозефина де Венсан, вдова. Она очень щедра к нашей обители и заботится о наших подопечных. После смерти мужа даже какое-то время жила здесь и ухаживала за своей тяжело больной престарелой теткой.
Сестра Дельфина закончила перевязку и, отступив назад, полюбовалась своей работой.
– А теперь, пожалуйста, никаких обмороков. Вы будете сиделкой при пожилых женщинах и займетесь починкой белья.
Пожилые женщины сидели в бельевой, собравшись полукругом у камина. Когда вошла Лизетт, все как по команде подняли головы. Некоторые слегка вскрикнули, увидев ее забинтованную голову, но она успокоила их, сказав, что это всего лишь царапина. Другие отнеслись к ее появлению более прохладно.
– Мы не хотим ее, – буркнула одна из них своей соседке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99