Когда же появятся другие дети, останется еще меньше времени заниматься разработкой моделей, и, в конце концов, Жюльетт придется совсем от этого отказаться. Теперь, в своем новом отношении к жене, Марко размышлял, как могло получиться, что тогда, на вилле, он дал поспешное обещание позволить ей сохранить отношения с миром моды. Но тогда, в отчаянном желании во что бы то ни стало сделать ее своей женой, он даже не подозревал, насколько неприятна может стать для него в будущем ее свобода. Это становилось все более ощутимым камнем преткновения в их семейных отношениях. Жюльетт ощущала растущее неодобрение мужем ее деятельности, а он – раздражение жены от его столь очевидного стремления ограничить ее свободу.
Но все закончилось. С этого момента все должно было пойти хорошо. Марко чувствовал даже некоторую благодарность к Денизе, которая, по крайней мере, вогнала клин между Жюльетт и ее работой в Палаццо Орфей. У него пробудились еще более добрые чувства к золовке при мысли, какое разочарование ее постигнет, когда она перестанет получать новые модели от Жюльетт.
– Давай попросим Денизу быть крестной матерью Сильваны, – предложил Марко за их первым совместным завтраком после родов. – Все отчуждение, которое еще существует, пройдет.
Его предложение понравилось Жюльетт.
– Я рада, что тебе это пришло в голову. Сегодня же напишу.
Получив приглашение, Дениза поняла, что наконец настало время сыграть роль щедрой тетушки. Возродились надежды, что со временем кто-нибудь из детей Жюльетт свяжет свою карьеру с ателье Ландель. Первая победа – когда она уговорила сестру снова приняться за любимое занятие. Главное сделано. Теперь, несмотря на большое расстояние, разделяющее их, ей казалось, что стоит приложить еще одно небольшое усилие, и дети станут частью ее плана. И вновь Дениза мечтала, как увлечет их идеями о блестящем будущем в мире haute couture.
Она никак не могла придумать, какой же подарок выбрать для крестницы. В прошлом в подобных случаях Дениза преподносила младенцам кольца для салфеток с гравировкой, но ребенку Жюльетт хотелось подобрать что-нибудь особенное. Внезапно ее осенило. Ателье Ландель необходимо превратить в частную компанию. Она поделит акции между Сильваной, Мишелем и Жюльетт. Марко придется выкупить свою долю, подобные взаимоотношения с мужем сестры представлялись Денизе вполне допустимыми, единственное условие – акции не могут продаваться за пределами семьи. Ее адвокаты все тщательнейшим образом организуют. Дениза ликовала. Сети раскинуты!
Очень скоро после прибытия в Венецию Дениза поняла, что брак Жюльетт весьма удачен. Если бы не это, она, без сомнения, сделала бы еще одну попытку уговорить сестру вернуться в Париж. Но сейчас, взглянув на их семейную жизнь, поняла, что это невозможно. Еще одно препятствие возникло, когда Марко решительно отверг ее предложение о распределении акций.
– Это очень щедро с вашей стороны, дорогая Дениза, – сказал он, – но я предпочел бы, чтобы вы подождали с реализацией вашего предложения до совершеннолетия детей. Не буду возражать, если Жюльетт желает принять предложенные ей акции, что касается меня самого, то я в настоящее время не могу позволить себе никакие капиталовложения за пределами Италии.
– Но это же абсурд! – взорвалась Дениза. – Мое ателье – одно из самых популярных в Париже со дня его основания!
Тут вмешалась Жюльетт.
– Дениза, не расстраивайся. Не будем ссориться. Марко ни в коем случае не хотел оскорбить тебя. Я с благодарностью возьму акции, но Марко прав: детям не следует принимать такие подарки, сам же он пусть поступает, как считает нужным.
Дениза боролась с охватившим ее разочарованием. Не слишком ли призрачным оказался ее план? Ну, по крайней мере, удалось заманить в ловушку Жюльетт. Пока следует удовлетвориться этим, когда же прекратятся пересуды о скорой войне, Марко, конечно же, примет ее предложение. Любой ценой следует сохранить его дружбу.
– Ну что ж, я хотела как лучше.
На следующий день Дениза купила алмазную подвеску для Сильваны и золотые карманные часы для Мишеля. Подарки предполагалось вручить детям по достижению совершеннолетия.
И хотя Дениза могла рассчитывать на самый теплый домашний прием в особняке Романелли, тем не менее, предпочла остановиться в «Гранд отель де Бэн» на Лидо. Она не любила семейные шум и суету. К тому же, здесь можно было показать свои кружевные туалеты из последней коллекции ателье Ландель, так как этот отель часто посещали богатые и значительные люди. Многие клиенты говорили ей, что чувствуют себя в новой одежде подобно грациозным лебедям, и у нее самой возникало такое же ощущение, когда тонкие кружева вздымались подобно утреннему туману и нежно охватывали фигуру. На крестины она надела светло-коричневый кружевной туалет, радуясь не только тому, что стала крестной ребенка сестры, но и возможности не держать его на руках во время церемонии. Эту обязанность приняла на себя другая крестная – венецианская подруга Жюльетт. Присутствовали также Фортуни и Генриетта. Дениза почувствовала некоторую неловкость при мысли о встрече с ними, но Жюльетт успокоила ее.
– Фортуни ничего не знает, каким образом я стала обладательницей дельфийского платья. Единственное, что я рассказала – это как нашла его.
Дениза вздохнула с облегчением. Ей очень хотелось посетить Палаццо Орфей и взглянуть на представленные туалеты и ткани, но это оказалось бы невозможным, если бы Жюльетт рассказала правду. Генриетта, узнав о ее намерении, прислала Денизе специальное приглашение.
– Я все покажу вам сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121