— Даша, станцуй мне перед смертью. Меня все равно убьют. Станцуй прямо здесь, ведь ты танцевала для меня не только на сцене. Пожалуйста, станцуй.
— Ты что, умирать собрался? — испугалась я.
— Меня по-любому убьют. У меня, ей-богу, нет таких денег. Я звонил знакомым, никто не хочет за меня платить. Все врут, говорят, что сами задолжали, а я же знаю, что у них деньги есть, просто никто не хочет давать. Они ждут, что меня убьют; одним конкурентом по бизнесу станет меньше.
— А как же богатый и влиятельный папа твоей жены?
— Я поссорился с ее родней. Заказал проститутку, а в это время приперлась теща. У нее были ключи от квартиры. В общем, она увидела то, что ей видеть не следовало. Веронике не сказали, чтобы ее не расстраивать, но теперь со мной не разговаривают.
— Я не дам тебя убить, — резко произнесла я. — У девочки должен быть отец.
Поднявшись наверх, я подошла к Женьке, моющему посуду.
— Пришла? — обернулся он. — Что-то долго ты его водой поила. Твой песик сделал лужу. Молоко пошло ему на пользу!
Схватив лежащий на столе пистолет, я не раздумывая что есть силы ударила Женьку по голове. Женька выронил тарелку и упал на пол, потеряв сознание. Присев на корточки, я быстро вывернула его карманы. Ключи от наручников, к счастью, оказались там. Через две минуты я уже была в подвале.
— Даша, ты кого-то убила? — осипшим голосом спросил Глеб.
— Нет, просто вырубила на время. Нужно торопиться. Он в любой момент может прийти в себя.
Освободив Глеба, я помогла ему встать. Затем, скрипя зубами от тяжести, потащила его наверх.
Когда мы наконец выбрались на улицу, я увидела быстро приближающийся джип папика.
— Давай скорее, — закричала я, открывая дверцы своей машины.
В эту минуту на крыльцо выскочил Женька. Наставив на него пистолет, я хрипло произнесла:
— Не смей приближаться, эта штука стреляет!
Женька мгновенно остановился и с испугом посмотрел мимо меня. Оглянувшись, я почувствовала, как больно кольнуло в сердце. У калитки стоял папик и молча наблюдал за происходящим. Мне захотелось провалиться сквозь землю и больше никогда не встречаться с ним глазами.
— Пахан, она огрела меня пистолетом! Я потерял сознание, а она в это время освободила коммерса! — закричал Женька.
— Нечего пушку бросать где попало! Пушка должна быть в кобуре! — перебила я этого попугая.
— В чем дело, Даша? — ледяным голосом спросил папик.
— Это Глеб. Я не могу дать ему умереть. У него девочка только что родилась. Он жену вчера из роддома забрал. Ему нужна помощь. У него ребра сломаны.
— Это тот Глеб, из-за которого ты сидела в колонии?
— Тот.
— Он же не захотел тебя спасти от зоны, почему же ты его спасаешь?
— Не знаю.
— Хорошо, я объясню тебе. Ты спасаешь его потому, что любишь. Ты не должна была этого делать. Это не детские игры, а взрослые, мужские дела. Оставь нам своего Глеба и езжай домой.
— Нет. Он будет жить.
Папик спокойно посмотрел на мой пистолет и тихо спросил:
— Ты сможешь в меня выстрелить?
— Нет.
— Тогда зачем же ты держишь пистолет? Отдай его мне.
— Если я не смогу выстрелить в тебя, это не значит, что я не смогу выстрелить в твоих людей. Разреши нам уехать. Я должна отвезти его в больницу.
— Что ж, делай как хочешь, — сказал папик и пошел в дом.
— Пахан, зачем ты их отпускаешь?! — завопила братва. — Он нам должен вернуть деньги. Его надо наказать.
— Думаю, что завтра он все заплатит.
— Я заплачу, заплачу, — истерично закричал Глеб, всхлипывая как маленький. — Клянусь, что больше не будет никаких проволочек! Я все понял. Я больше так не буду! — зарыдал Глеб, не веря в собственное счастье.
— Прекрати ныть, ты же мужик. Тем более что рядом с тобой стоит такая женщина! Я бы отдал все на свете, чтобы она меня так любила. Цени это, придурок. Уезжайте. Я больше не хочу вас видеть.
Я протянула Женьке пистолет, села в машину и поискала глазами папика, но он ушел в дом.
— Она спасла жизнь моей дочери, — донесся до меня его голос. По всей вероятности, он сказал это браткам.
Захлопнув дверцу, я со злостью надавила на газ.
— Тебя в больницу или домой? — спросила я Глеба, когда мы уже подъезжали к Москве.
— Домой, — ответил он и спросил: — Даша, ты меня еще любишь?
— Я тебя ненавижу, — всхлипнула я. — Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу!!!
Доехав до дома, где жил Глеб, я дотащила его до квартиры и нажала на звонок. Испуганная Вероника открыла сразу, как будто стояла под дверью все это время и дожидалась возвращения мужа. Увидев меня, она вздрогнула и попятилась в комнату.
— Не переживай, он по-прежнему твой, — улыбнулась я и смахнула слезы. — Сегодня я наконец поняла, что больше его не люблю. Оказывается, всему наступает конец, даже любви.
В тот вечер я вернулась на прежнюю квартиру, чуть позже устроилась на прежнюю работу и зажила прежней жизнью. Несколько раз я ездила на кладбище к Таньке, привозила ей цветы. Па-пика я больше не видела, да и не искала с ним встреч. Зачем? Ведь он все равно не сможет простить меня. …В один из мартовских дней мы с Катькой приехали на работу на моем «линкольне». У бара стоял наш администратор.
— Ну и времена пошли! — засмеялся он. — Стриптизерши на новых «линкольнах» разъезжают! Все никак не могу к этому привыкнуть. Я, когда денег накоплю, тоже такой куплю. Красавец! Зверь, а не машина.
Поболтав с ним, я пошла в гримерную и стала готовиться к выходу. Во время танца я увидела в зале Глеба… и папика. Сидя за разными столиками, они с одинаковым восхищением смотрели на меня. С трудом дождавшись заключительных аккордов, я быстро собрала разбросанную по сцене одежду и ушла за кулисы.
Минут через пять я вышла в зал и в волнении остановилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72