Если ты сумела расшифровать графические таблички, то моя программа вдвое ускорит разгадку второго шифра.
Он двумя руками поднял компьютер, словно молчаливо предлагал мир.
Стелла ничего не ответила; она по-прежнему сидела, прислонившись к двери.
Он покачал головой.
– Я не хочу с тобой ругаться. Не сейчас. И не из-за Дейви Лоу.
– Он сказал, что вы когда-то были друзьями.
– Да, были.
– Но не настолько близкими, чтобы ты мне рассказал о ваших отношениях? Ты уже дважды уходил от ответа. Это нехорошо, Кит. Мы должны быть заодно.
Ее гнев прошел, но на его месте возникла пустота, которая пугала Стеллу ничуть не меньше. Кит отвернулся и посмотрел в окно.
– Если для тебя это имеет какое-то значение, то он сам ненавидит себя гораздо сильнее, чем его ненавидишь ты, – сказала Стелла.
– Весьма возможно. – Он взял ее за руку и неловко попытался переплести ее пальцы со своими. Она не стала ему мешать, но и не помогала. – Давай сейчас не будем говорить об этом. Я не увиливаю, но…
– Именно так ты и поступаешь.
– Ладно, ты права. Тебя это тревожит?
– Кит, кто-то пытается нас убить. Я стала обладательницей драгоценного камня в виде черепа, у которого черты моего лица, и я даже не могу рассказать тебе, как сильно это меня пугает. Дейви Лоу известны вещи, которых не знаем мы. Он дал мне свой номер телефона. Не исключено, что я захочу им воспользоваться. Но не смогу этого сделать, если между вами продолжается какая-то борьба из-за событий, произошедших десять лет назад, о которых мне ничего не известно. Я не хочу знать подробности, но мне необходимо иметь представление о том, что произошло между вами.
Кит выпустил руку Стеллы, провел ладонью по волосам и тяжело вздохнул.
– Мне почти нечего добавить к тому, что рассказал Гордон, и это немногое не имеет особого значения – можешь мне поверить. Были совершены ошибки, грехи деяния или недеяния, а также самая примитивная глупость, в результате пострадал близкий мне человек. Несомненно, часть вины лежит на моих плечах, а я тогда видел только вину Дейви. Я был молод и самонадеян, меня охватил гнев. Мне бы следовало промолчать тогда или хотя бы простить его сейчас, но, боже мой, Стелла, иногда так трудно все время быть взрослым.
Он вновь повернулся к ней. Теперь, когда половина его лица оставалась неподвижной, Стелла не могла читать по нему. Она протянула руку и разгладила спутанные волосы у него на лбу.
– Тони Буклесс посоветовал мне выбросить из моего словаря слово «должна».
– Очень похоже на Тони. – Кит опустил голову на подголовник и посмотрел вверх. – Я стараюсь преодолеть страх. Стараюсь сделать вид, что все нормально и я случайно упал с уступа в пещере, таща в рюкзаке кусок камня, в котором запечатлено твое лицо. А потом ты останавливаешь машину, опасаясь, что за нами следят, и…
– Кит. Это вполне разумно.
– Помолчи. – Он приложил тыльную сторону ладони к ее губам; кончики его пальцев легко их коснулись, а Кит продолжал говорить: – Мне страшно, вот и все. Я хотел тебе об этом сказать. Мне с трудом удается сохранять спокойствие. И вести себя прилично, когда речь идет о Дейви Лоу, мне сейчас просто не по силам.
Он убрал руку от ее губ, но Стелла все еще ощущала призрачное прикосновение его пальцев.
– И если мы еще раз вернемся к обсуждению этой проблемы, то я бы не хотел, чтобы это происходило в тот день, когда любой из нас может умереть еще до заката. Видит ли камень здесь какую-то опасность для нас?
– Нет.
Живой камень лежал в ее рюкзаке за сиденьем. Он чувствовал себя хорошо, как кошка возле теплого камина, и наблюдал за окружающим миром с той же мудростью новорожденного, которую она впервые ощутила возле водопада Инглборо. От камня исходило спокойствие, которое помогало ей справляться со страхом.
– Здесь ему лучше, чем в лаборатории Дейви Лоу.
На лице у Кита появилась довольная улыбка.
– У камня хороший вкус. Он мне нравится все больше. Мы едем в черно-белый дом в стиле Тюдоров, стоящий в сотне ярдов после поворота?
Она узнала интонации.
– Вполне возможно, – осторожно ответила Стелла.
– В таком случае ты можешь заглянуть в дыру в изгороди. Мне кажется, я знаю, откуда доносится музыка.
– Это не музыка, а крики тысяч кошек, которым кто-то наступил на хвост.
Стелла наклонилась направо, чтобы взглянуть туда, куда смотрел Кит.
Там, на полях, раскинувшихся вокруг черно-белого дома, шел поп-фестиваль, повсюду были расставлены палатки и шатры, прямо на поле стояли машины. На деревянных помостах под навесами играли оркестры. Еще немного, и появятся миражи, как часто бывает, когда собирается столько народу и в воздухе висит ужасный шум.
Стелла осторожно приоткрыла дверцу и тут же захлопнула ее, чтобы защититься от чудовищной волны шума.
– Кит?..
Кит осторожно приложил руки к ее ушам и сквозь свои пальцы сказал:
– Я бы мог отправиться на разведку, но боюсь, что мне далеко не уйти без посторонней помощи. Ты можешь сходить одна, но если мы поцелуемся и помиримся, то ты захочешь, чтобы я тебя сопровождал. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Кстати, я говорил, что люблю тебя?
– Говорил. И я до сих пор не могу поверить в свою удачу. – Стелла взяла его за руку. – Я повезу твое кресло, если ты будешь моим рыцарем в сияющих доспехах и сумеешь не подпускать близко музыкантов-маньяков. Вместе и без страха. Не бросай меня одну.
Особняк оказался очень старым, во все стороны торчали черные балки, виднелись слои белой штукатурки, перед домом был разбит небольшой сад с воротами, увитыми розами. Узкая тропинка вела к дубовой входной двери, по обе стороны от которой водопадом свисали из корзин огненные цветы тунбергии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117