Я позаботился о них заранее, чтобы не оставить вам шанса волноваться. — Он резко повернулся и пошел вперед.
Путешествие на юг нельзя было назвать приятным. Ни плохая погода, ни ужасное состояние дорог не могли улучшить настроение сэра Николаса. Ночи они проводили на церковных подворьях. Снег больше не шел, но температура оставалась низкой, и лошади либо скользили на льду, либо чавкали по грязи.
Джонет не любила путешествовать, и Элис знала, что только преданность госпоже удерживает ее от высказывания своего недовольства вслух. Лишь четки успокаивали ее. Элис начинала чувствовать себя виноватой каждый раз, видя, как Джонет тянется за ними. Хью ехал рядом, стараясь предупреждать возможные трудности, но Джонет продолжала давать отповедь его нахальным комплиментам, а то и просто не обращала на него внимания.
Элис часто ловила себя на том, что вспоминает их прошлую поездку с сэром Николасом. Она значительно отличалась от нынешней. Интересные разговоры, которые она вели по дороге, рассказы сэра Николаса о себе и об Уэльсе приходили ей сейчас на память. Тогда Мерион казался человечным, не таким отстраненным и раздражительным, как сейчас. Время от времени она ловила на себе его задумчиво-печальный взгляд, и перед ней возникала короткая вспышка веселья, которую она видела в его глазах совсем недавно. Сейчас его невеселый и задумчивый взгляд становился резким и неприветливым, когда он замечал, что она наблюдает за ним. Он крайне редко ехал рядом с ней, а поскольку Джонет ясно дала понять, что не желает ехать рядом с Хью, им пришлось ограничиться разговорами друг с другом и иногда с Йеном.
Во дворце в Гринвиче Элис сразу же отослали на дамскую половину, где их с Джонет встретила леди Эмлин Лейси.
В резкой высокомерной форме пышнотелая дама сообщила Элис, что она должна оставаться в своей спальне, пока король не захочет увидеть ее.
— Я проведу вас туда и прослежу, чтобы вам в помощь назначили горничную. Я рада видеть, что вы привезли с собой хотя бы одну собственную служанку.
— Это Джонет Хокинс, леди Эмлин, — представила Элис свою Джонет. — Я не должна прислуживать ее высочеству?
— Нет, пока король не поговорит с вами, — ответила леди Эмлин. В ее голосе слышалась нотка, которую Элис не смогла разгадать и испугалась, подумав, что ей, вероятно, предстоят более серьезные неприятности. Однако она не решилась задавать вопросы. Сразу после ухода леди Эмлин в крошечную спальню проскользнула Мэдлин. Элис бросилась к ней.
— Мэдлин, я в такой немилости! Может, лучше, чтобы тебя не видели в моем обществе?
— Напротив, — улыбаясь, ответила Мэдлин. При виде Элис в полном замешательстве эта улыбка исчезла. — Ты же не знаешь!
— Не знаю чего? Что случилось?
— Твой брат, Элис. Он… — Она умолкла и заглянула в лицо Элис, как будто хотела по нему прочесть ее чувства. — Ты очень сильно любила лорда Вулвестона?
— Да я почти не знала его, — ответила Элис. — А после того как он отнесся ко мне более чем равнодушно, у меня вообще не осталось любви. Но почему ты сказала «любила», как будто он… Господи помилуй! Ты хочешь сказать…
— Он умер, Элис, умер. Неизвестно как, но некоторые подозревают убийство. Он был жив-здоров и вдруг умер, как будто заразился той лихорадкой, но за прошедшие месяцы больше никто не умер, и у него тоже не обнаружилось никаких симптомов той болезни.
— А какие у него были симптомы?
— Да никаких. Говорят, он упал где стоял, в зале среди других придворных, его кружка эля упала рядом с ним, а он стонал и корчился, пока не умер.
Элис открыла рот от изумления.
— Яд?
— Говорят, нет, потому что змеиный язык, помещенный в кружку, из которой он пил, ничуть не изменился.
Элис больше доверяла жабьему камню, который изменяет цвет и становится горячим при соприкосновении с ядом. Кусочек рога единорога, на самом деле рога нарвала, употребить, пожалуй, даже лучше, потому что нейтрализует любой яд, но она знала, что в настоящее время в моде змеиный язык. Один такой, оправленный в серебро, украшал солонку, которая всегда стояла на столе короля.
Она долго молчала, пытаясь почувствовать скорбь о родном брате. Внезапность смерти Роджера оглушила ее. По характеру холодный и сдержанный, он больше походил на ее родителей. Она никогда не видела, чтобы он хлопал друга по плечу или смеялся, как часто делали мужчины рода Плантагенетов. Роджер никогда не обнимал и не целовал женщин своей семьи, да и вообще никаких женщин. Она не могла сказать, что любила его, но он был последним из ее близких родственников. Теперь она одна во всем мире, лишенная всего.
— Что же будет со мной? — произнесла она вслух. — Теперь я просто превратилась в пешку Стэнли, и больше ничего. Мэдлин покачала головой:
— Не знаю, что король собирается делать, но знаю точно, что Стэнли недовольны таким поворотом событий. Ты теперь богатая наследница, Элис.
— Наследница?
— Да, всего имения Вулвестон и богатств твоего отца к тому же. Король вернул все твоему брату, а ты его ближайшая родственница. Титул передать некому, но состояние твое, и говорят, оно очень большое.
Элис изумленно уставилась на нее. Она никогда особенно не задумывалась о материальной ценности своего отца или брата. А если и думала, то только об имении Вулвестон и рентах, которые должны замку его арендаторы.
— Разве Вулвестон такой доходный? — осведомилась она. Мэдлин пожала плечами:
— Похоже, наш покойный король сделал твоего отца смотрителем восточных портов, и доходы от его должности текут прямо в сундуки Вулвестона. Ты не знала? А еще говорят о множестве деревень, которые стали частью имения во время правления короля Ричарда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119