Если вам предназначен Брайерли, вам лучше говорить о нем хорошо, а не осуждать его, так же как и не злословить о молодой королеве.
— Я не настолько лицемерна!
— Вы просто дура!
— Вы не имеете права упрекать меня!
— Ваш собственный отец, если бы присутствовал здесь, сказал бы то же самое. Господи, да даже более снисходительный отец бросил бы вас поперек колена и вбил бы в вас немного разума, пока вы не положили свою глупую голову на плаху. Меня заботит ваша судьба, и я не могу оставаться в стороне.
— Да как вы смеете! — воскликнула она, в ярости поворачиваясь к двери. — Я не останусь здесь и не буду слушать вас. У вас нет никакого права…
— Вы повторяетесь, — мрачно заметил сэр Николас, преграждая ей путь. — И вот что, мадам, вам повезло. Я найду вашего брата, и, возможно, он займется вами.
— Нет необходимости, — фыркнула Элис. — Я сама пошлю Йена найти его. — В ее глазах появились слезы, и она смахнула их, злясь на себя и жалея, что не может просто вытащить меч или кинжал, чтобы защититься от оскорблений как мужчина.
— Поступайте как хотите, — спокойно произнес сэр Николас. — Мне осталось сказать вам только одну вещь.
Элис попыталась сделать вид, что ничуть не боится его.
— Говорите.
— Когда мы встретились с королем в Гринвиче, я вкратце объяснил ему причину нашей задержки на севере и сказал, что все, кто жил в замке Вулвестон, умерли. К тому времени болезнь уже пришла в Лондон и, похоже, распространилась по всему королевству. Я рассказал также о вашем воспитании в Миддлхэме и Шерифф-Хаттоне и о вашем знакомстве с принцессой Элизабет.
— И что из того? — проявила она любопытство. — Мое знакомство с ее семьей вовсе не секрет, сэр.
— Король знает о вашей семье, — продолжал сэр Николас. — Он вспомнил, что имя вашего брата встречалось среди тех, кто сражался при Босворте, и он говорил о лишении прав и о том, что земли Вулвестонов — весьма значительная собственность, и они будут заявлены как собственность короны, если Вулвестон не покорится. Он так уверенно говорил, что я не обсуждал его слова, потому что хотел сначала определиться со своими делами. Ваш брат покорился. Я спрашивал о нем людей с севера, у которых нет причин лгать мне.
— Я не понимаю вас.
Он сурово посмотрел на нее.
— Закон в Англии отдает землю только одному брату, если другой лишен прав состояния, другие же тоже должны включаться в список, но… в данном случае такой необходимости не было.
Элис, поняв наконец направление его мыслей, почувствовала, как румянец заливает ее щеки, и хотела отвернуться, чтобы он не мог увидеть ее виноватого лица, но его рука остановила ее.
— Нет, мадам. Я никому не говорил о том деле, но я верен своему королю — качество, которое вы должны оценить. Я найду решение загадки. У вас всего один брат, ведь так?
Он смотрел ей прямо в глаза, и как бы ей ни хотелось отрицать, она не могла. Она кивнула.
— У меня было еще двое братьев — Роберт и Пол, но они умерли восемь лет назад.
— Я так и думал. А кто те, в Вулвестоне?
Зажмурив глаза, чтобы он не увидел страха, кипящего внутри ее, она прошептала:
— Я не знаю.
— Вы видели одного из них.
— Да, но я никогда не видела его раньше. — Она говорила правду. Открыв глаза, она молча умоляла его поверить ей.
— Почему вы не сказали, что умерший не ваш брат? Стараясь сохранить спокойствие в голосе, она ответила:
— Я не доверяла вам. — Вспомнив, какие мысли появились у нее тогда, она добавила:
— Я подозревала, что он один из сыновей какой-то другой, более выдающейся йоркистской фамилии, которых слуги моего отца пытались защитить, сделав вид, что они члены нашей семьи, но я точно не знала. Потом я заболела и забыла о них.
Его испытующий взгляд буравил ее, но она не уклонилась от него, и когда после долгой паузы он так ничего и не сказал, она проговорила:
— Я… я должна идти, сэр. Не нужно, чтобы заметили мое отсутствие.
— Да, мы задержались слишком долго, — согласился он, направляясь к двери. Прежде чем уйти, он остановился и добавил:
— В будущем помните о своем языке, девочка. Не говорите ничего, чего не хотели бы, чтобы повторили другие.
Она подняла на него глаза, ее страхи исчезли, уступив место любопытству.
— Почему вам так важно, что я делаю и что говорю? Вопрос, похоже, застал его врасплох, потому что на его щеках вспыхнул румянец, но он быстро справился с собой и сказал, пожимая плечами:
— Полагаю, по привычке, ведь раньше я отвечал за вашу безопасность, и теперь мне трудно оставаться равнодушным. Я чувствую то, что чувствовал бы, если бы одна из моих сестер вела себя так глупо.
— А я полагаю, что ваши сестры, бедняжки, немедленно подчинились бы вам, — резко ответила она, не имея ни малейшего представления, почему его слова мгновенно разожгли ее темперамент. Однако она ясно сознавала, что не хотела бы, чтобы он обращался с ней как со своими сестрами. Она дерзко смотрела на него и ждала ответа.
Он молчал, но его ответный взгляд возмутил ее. Ей показалось, что он просто терпелив с ней и ждет, что она справится с собой, будет разумной, поймет, что с ее стороны глупо дразнить его. Но вместо успокоения его поведение произвело на нее противоположное действие.
— Так что, вам нечего сказать, сэр Николас?
— Нет необходимости отвечать на ваш вопрос.
— На такой глупый вопрос, вы хотели сказать, полагаю! Он ничего не ответил.
— О, вы просто бесите меня! Вы обращаетесь со мной как с ребенком, требуете, чтобы я молчала, не высказывала свое мнение, как будто Элизабет не знает, что я думаю о ней.
— Есть разница, — строго предупредил он, — между высказыванием своего мнения наедине с Элизабет Плантагенет…
— Я не просто высказала ей свое мнение, я дала ей пощечину!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119