Ц Да, Ц нетерпеливо ответил Марк, Ц Наша фамилия была англизирована. О
на французского происхождения и писалась Деспре. Но маркиза ни при чем. Я
просто хотел сказать, что Люси скопировала ее платье и сшила его за три дн
я. Мы покинули дом около девяти тридцати. Эдит была в костюме Флоренс Найт
ингейл; я, если верить портному, в костюме дворянина, со шпагой на боку. Мы с
ели в машину, а Огден, стоя у дверей, сопровождал наш отъезд ироническими к
омментариями. На аллее нам навстречу попался «форд», возвращавшийся с во
кзала с миссис Хендерсон.
Бал получился не очень удачным, веселья было мало. Я жестоко скучал и почт
и весь вечер просидел, но Люси танцевала. Мы возвратились домой после дву
х часов. Была очень красивая ночь с яркой луной. Эдит порвала юбку или еще
что-то, и была не в духе. Но Люси напевала во время всего обратного пути. Ког
да я ставил машину в гараж, я видел «форд», а вот «бьюика» Огдена еще не был
о. Я отдал ключи от входной двери Люси, и они с Эдит пошли открывать дверь. М
не захотелось немного прогуляться и подышать свежим воздухом, так как я
очень люблю ночной Деспард Парк. Но Эдит окликнула меня у дверей, и я догна
л их в холле.
Люси, задержав руку на выключателе с испуганным видом смотрела на потоло
к: «Я только что слышала ужасный звук…» Холл очень старый, деревянные пан
ели громко скрипят, но на этот раз было что-то другое. Я бросился по лестни
це наверх, площадка второго этажа была погружена в темноту. У меня возник
ло неприятное чувство, что там кто-то есть…
Пока я нащупывал выключатель, послышался звук ключа, поворачивающегося
в замочной скважине, и дверь в комнату дяди Майлза наполовину приоткрыла
сь. Слабый свет внутри комнаты освещал дядю, и силуэт его выглядел в проем
е, словно китайская тень. Он стоял, согнувшись пополам, одна рука была на ж
ивоте, вторая вцепилась в наличник двери. Я видел, как вздулись вены на его
лбу. Ему наконец удалось немного распрямиться, кожа на его лице показала
сь мне похожей на пергамент, натянутый на кончик его носа, глаза, казалось
, увеличились в два раза, и пот увлажнял лоб. Дыхание его было прерывистым
и мучительным. Я думаю, что он видел меня, но говорил он, казалось, ни к кому
специально не обращаясь: «Я больше не могу! Ц простонал он. Ц Я слишком с
традаю! Я вам повторяю, что больше не могу этого выносить!»
Он сказал это по-французски!
Я бросился к дяде, чтобы поддержать его. Не знаю, почему, он отбивался, но вс
е же мне удалось довести его до кровати. Он смотрел на меня, словно пытаясь
понять, кто перед ним, как будто лицо мое было для него незнакомым. Вдруг о
н сказал тоном испуганного ребенка: «О, и ты тоже!» Мне стало очень жаль дя
дю, так как в голосе слышалось страдание. Затем ему как будто стало легче.
Страх его понемногу прошел, он пробормотал что-то, на этот раз по-английс
ки, насчет «этих таблеток в ванной комнате, которые его успокаивают» и по
просил меня пойти поискать их.
Дядя имел в виду таблетки веронала, которые мы давали ему во время предыд
ущего приступа. Люси и Эдит, побледневшие, стояли на пороге комнаты, и Люси
тут же побежала за вероналом. Мы все понимали, что он при смерти, но не дума
ли ни о каком отравлении, мы решили, что это просто сильнейший приступ гас
троэнтерита. Я попросил Эдит позвонить доктору Бейкеру, и она тотчас ушл
а. Меня очень тревожило выражение дядиного лица, казалось, что его что-то
очень испугало или даже что он видит нечто ужасное…
Пытаясь отвлечь его от страданий, я спросил:
Ц Сколько времени вы в таком состоянии?
Ц Три часа, Ц ответил он, не открывая глаз. Он лежал на боку, и подушка при
глушала его голос.
Ц Но почему вы никого не позвали, почему не подошли к двери?
Ц Я не хотел, Ц проговорил он в подушку. Ц Я знал, что это наступит раньш
е или позже, и решил не жить больше в ожидании, оно невыносимо.
Казалось, теперь он совсем пришел в себя и смотрел на меня словно откуда-т
о издалека. Лицо его снова изобразил испуг, и дыхание снова стало шумным.

Ц Марк, я умираю…
Я глупо протестовал, и он добавил:
Ц Не говори ничего, слушай меня, Марк, я хочу, чтобы меня похоронили в дере
вянном гробу. Ты слышишь: в деревянном гробу. Я хочу, чтобы ты обещал мне эт
о!
Он обреченно настаивал на своем, схватившись за мою куртку, и не обращал в
нимания на Люси, которая принесла ему веронал и стакан воды. Он повторял б
ез перерыва «деревянный гроб, деревянный гроб». Потом дядя с трудом, так к
ак у него была сильная тошнота, проглотил таблетки и, пробормотав, что ему
холодно, попросил покрывало. Оно было сложено в ногах кровати. Ни слова не
говоря, Люси взяла его и накрыла дядю.
Я поглядел вокруг, пытаясь найти еще что-нибудь, чем можно было бы покрыть
его. В комнате стоял большой шкаф для одежды, где висели в ряд его костюмы.
Дверца шкафа была слегка приоткрыта, и я подумал, что, может быть, на верхн
ей полке есть какие-нибудь покрывала. Там ничего не оказалось, но я обнару
жил нечто другое.
Внизу шкафа, перед многочисленными аккуратно поставленными ботинками
стоял поднос, который ему принесли в тот вечер. Стакан был пуст Ц тот самы
й, в котором находилось молоко. Но там оказалось еще кое-что, что не принос
или на подносе. Большая чаша, примерно десять сантиметров в диаметре, как
будто сделанная из серебряных шишек, но небольшой ценности, насколько я
могу судить. Она обычно стоит в посудном шкафу на первом этаже. Я не знаю, в
идел ли ты ее когда-нибудь там, Эдвард? Короче, на дне этой чаши осталось чт
о-то вроде клейкого осадка, а перед ней лежал Иоахим, кот Эдит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65