– Понятно, – протянул Фрэнсис. – И вы подумали, что отец выбрал для своей потехи Дорис, наиболее суеверного человека в этом замке?
– Нет, так я уже сейчас не думаю. Я считаю, что по каким-то собственным резонам. Суеверный человек, кстати, склонен верить во что-либо таинственное, в предзнаменования, приметы. Способность фантазировать, домысливать развита до предела у таких людей. Если кто-то надел латные рукавицы и просто стоял неподвижно на ступеньках, положив руку на перила, – а вы не забывайте, что эти латные рукавицы доходят до середины предплечья, – Дорис была готова вообразить, что по лестнице шагает привидение в доспехах. Наслушалась, должно быть, у себя в глубинке всяких россказней про леших, домовых, оборотней… Такие, как Дорис, пугаются всего, их напугать нетрудно. К тому же учтите, что все это происходило вечером, в зале было сумрачно, сквозь витражные окна, как рассказывал Фрэнсис, пробивался бледный лунный свет, всякие таинственные шорохи, – словом, обстановка была нервозная. Я понятно излагаю?
Фрэнсис кивнул, помолчал, приглаживая усы, затем сказал:
– Не знаю, вызывал ли испуг у Дорис отец, но знаю, что это делала Ирэн.
– Ирэн? – воскликнул сэр Джордж. Он был явно ошеломлен. – Хочешь сказать…
– Черт подери, сэр, вы же прекрасно ее знаете! Вам известны ее убеждения. Смотреть в лицо фактам, голая правда, сила и мощь, прямолинейность характера… Такого рода вздор. У нее чутье на все сверхъестественное, почти как у собаки. Если она и проявляла интерес к Дорис, то только ради удовольствия помучить ее. Хотя она считает, что помогала Дорис избавиться от предрассудков. Восхитительно, правда? Я видел, как Ирэн скрещивала ножи на подносе с завтраком, чтобы Дорис всякий раз вздрагивала, я видел, как однажды она якобы случайно толкнула Дорис и та, выронив из рук зеркальце, разбила его. И она постоянно рассказывала ей леденящие кровь истории просто для того, чтобы потом разразиться хохотом и обозвать Дорис идиоткой или как-то еще за то, что та поверила всему. Ирэн говорила, что Дорис служит для нее объектом психоаналитического исследования, а психоанализ, как вам, должно быть, известно, представляет собой психологическое учение, и основанный на нем метод лечения неврозов заключается в изучении всего комплекса обстоятельств, вызвавших нервное заболевание. Ирэн великая мастерица, надо сказать. – Фрэнсис поморщился и добавил: – Иногда мне хочется убить эту женщину. Начиталась всякого-разного… Ах, это новое веяние в науке, ах, эти душевные переживания человека в современной литературе… Да пропади все это пропадом!
Наступила неловкая пауза. Чтобы как-то заполнить ее, Тэрлейн вынул из кармашка часы и уставился на циферблат. Мэссей принялся копаться в своем портфеле, но потом, видимо, решил, что это копошение не к месту и не ко времени, и прекратил. Сэр Джордж стоял, широко расставив ноги, и переводил взгляд с одного на другого.
– А при каких обстоятельствах возникла эта история с привидением в доспехах? – спросил сэр Джордж.
– Было уже поздно, второй час ночи, если точно. Я сидел здесь, в библиотеке, перед камином. Читал и выпивал… В меру, короче – пьяным не был. И вдруг я услышал, что кто-то бродит в гостиной или где-то еще. Поздновато, конечно, подумал я. Должно быть, Сондерс появился наконец. Он всегда приносит мне выпить что-нибудь на ночь и не уходит к себе до тех пор, пока я не лягу спать… Так вот, я решил, что это Сондерс. Поэтому я не поднял глаз, когда этот «кто-то» вошел в библиотеку. Я велел ему поставить выпивку на столик и отправляться на боковую. А мне ответил голос Дорис. Я подпрыгнул. Понимаете, горничным полагается быть в постели уже к четверти одиннадцатого. Но это была она.
Ирэн задержала ее, попросив причесать ее на ночь. А потом Ирэн вспомнила, что оставила одну из своих любимых русских книг где-то внизу, либо в гостиной, либо в библиотеке, либо где-то еще, и отправила Дорис вниз за этой книгой. Она сказала, что не припоминает, где оставила книгу. Зная, что Дорис боится темноты, она зажгла свечу, отдала ее Дорис и предупредила, чтобы та не зажигала свет, иначе муж рассвирепеет. Дорис долго не могла найти эту книгу и извинилась передо мной за вторжение. Я было подключился к поискам, а затем посоветовал ей подняться наверх и послать Ирэн ко всем чертям.
– А что было потом?
– Я снова принялся за чтение, сказав ей, чтобы она включила свет. Я бы и сам включил его, если бы знал, что Дорис настолько боится Ирэн, что не осмелится сделать это… Потом раздался ее крик, и я услышал, как свеча упала на пол в Большом зале. Дорис была смертельно бледна, когда я вошел туда. Я, разумеется, ничего не увидел. Только на следующий день я узнал… окольным путем… что именно она там увидела.
Мэссей тихо выругался. Фрэнсис задумался, похоже осмысливая то, что только что рассказал.
– Вот и вся история! Думайте об этом все, что хотите, – добавил он.
Глава 12
ОСВЕЩЕННОЕ ОКНО
Сэр Джордж откашлялся.
– А ты не думаешь, – спросил он, – что леди Рейл…
– Думай не думай, а Дорис не вернешь! – прервал его Фрэнсис. – Да и вообще вы уже слышали достаточно. Мистер Гонт, – сказал он, резко поворачиваясь. – Хотелось бы услышать, что вы думаете обо всем этом?
– Кажется, доктор Мэннинг собирается к нам присоединиться, – сказал Гонт задумчиво. – Я бы предпочел сначала задать ему несколько вопросов…
Доктор, оправляя свой аккуратный халат, вошел в библиотеку. Потирая ухоженные руки, он сказал:
– Прошу прощения, но, кажется, кто-то произнес мое имя…
Гонт потянулся к стакану, а Тэрлейн с удивлением увидел, как лакей Сондерс, оказавшийся рядом с Гонтом, плеснул в стакан бренди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58