Нафабренные, длинные, они торчали, как вязальные спицы. Наклонив голову набок, инспектор Тейп крутил кончики усов большим и указательным пальцами и слушал то, что говорил ему Фрэнк.
Однако Тэрлейна интересовал Джон Гонт, внимание которого было полностью сосредоточено на камине. Тэрлейн предполагал, что Джон Гонт, скорее всего, тип со скверным характером и, безусловно, с насмешливой улыбкой. Поэтому он был изумлен, когда Гонт, обернувшись, изобразил предельную учтивость.
Его внешность сэр Джордж описал точно. Худощавый, он был в смокинге и темном широком галстуке, похожем на шарф. На груди белоснежной рубашки выделялся монокль на черном шнурке. У него было вытянутое лицо с высокими скулами, большой лоб и седеющие волосы, зачесанные назад. Приветливые серые глаза под черными бровями казались сонными. Усы и эспаньолка делали его похожим на исхудавшего знаменитого «Смеющегося кавалера» кисти Франца Халса. Он был слегка подшофе, но это можно было заметить, лишь хорошенько присмотревшись, хотя перегаром попахивало. Под глазами, вокруг рта и на лбу пролегли характерные морщины, будто он все время хмурился, да так и застыл. Потрепанный жизнью человек, сказали бы вы, но все еще опасный.
Гонт протянул руку и улыбнулся.
– Я конечно же наслышан о вас, доктор Тэрлейн, – сказал он. И Тэрлейн неожиданно почувствовал, что ему этот человек понравится. – Я присутствовал на ваших публичных лекциях в Кембридже в прошлом году. Ваши очерки о Теккерее особенно интересны. Почти так же интересны, как очерки самого Теккерея об английских юмористах, и почти такие же яркие. Позвольте поздравить вас.
Тэрлейн наклонил голову:
– Благодарю вас, мистер Гонт. Вы, как бы это выразиться, беретесь за это дело?
– Да, я дал согласие, – сказал Гонт, бросив на сэра Джорджа ироничный взгляд. – Между прочим, Джордж, я встретил комиссара лондонской полиции в Париже, совершенно случайно, примерно месяц назад. Он был вместе с доктором Бланшаром из службы безопасности, и они любезно сообщили мне некоторые интересные факты из моей собственной биографии. По их словам, я «работаю по старинке», иными словами, не слежу за развитием современной науки. И тем не менее я взялся за это дело. Напоследок, мой дорогой Джордж, хочу сказать, что в Англии нет никакой возможности спокойно выпить.
– Джордж ввел вас в курс дела? – спросил Тэрлейн.
– Вкратце. Мне бы хотелось выслушать вашу версию, доктор, перед тем как инспектор начнет расследование. – Он подвинул к камину стул с высокой спинкой. Дрова в камине догорали, огонь побледнел, и лицо Гонта, сидевшего очень прямо на стуле с высокой резной спинкой, оказалось в тени. – И вот еще что! – задумчиво произнес он. – Перед тем как я взгляну на трупы… Джордж, ты был когда-то хорошим рисовальщиком. Пока доктор Тэрлейн будет рассказывать мне о том, что произошло, не будешь ли ты так любезен и не набросаешь ли мне план этого дома – все помещения вверху и внизу? Не зная расположения коридоров, переходов и комнат, можно и запутаться в этом замке. Будь любезен. И если не возражаешь – графинчик бренди…
Сэр Джордж позвонил Вуду и, отправив того за бренди, сел за рабочий стол, достал лист плотной конвертной бумаги и принялся делать набросок. Тэрлейн, к его облегчению, приступил к подробному рассказу, начиная со времени начала ужина и кончая обнаружением второго трупа. Гонт сидел неподвижно, прикрыв глаза рукой. Когда принесли бренди, он отнял правую руку только затем, чтобы поднести стакан к губам. Однако Тэрлейн заметил, что по мере приближения к концу повествования левая рука у Гонта начала подергиваться.
– Конечно, – продолжал Тэрлейн, – мы можем предоставить вам записи свидетельских показаний. Инспектор Тейп будет, вероятно…
– Благодарю вас, – прервал его Гонт. – Думаю, я запомню.
Повисла пауза. Тишину нарушал лишь шум водопада, но Тэрлейн уже так к нему привык, что почти не замечал.
Ничего не говоря, сэр Джордж протянул свой набросок. Гонт достал длинную тонкую трубку, набил ее табаком и закурил. План замка лежал у него на коленях. Гонт затянулся и, выдохнув кольца дыма, спросил:
– Для начала, доктор, кто знал о том, что двери были забиты, кроме этого Сондерса?
– Насколько мне известно, никто.
– Кто-либо видел лорда Рейла с молотком и гвоздями, кроме вас двоих, мистера Фрэнсиса Стайна и мистера Мэссея?
– Не думаю. Лорд Рейл смутился и спрятал молоток в свой балахон после того, как мистер Стайн обратил на него свое внимание, как я вам сказал.
Гонт кивнул.
– Это убийство, доктор, из разряда тех, которые «не производят желаемого эффекта». Убийца явно не хотел, чтобы возможное, как говорится, стало невозможным. Убийца хотел, чтобы мы пришли к выводу, что он вошел и вышел через дверь за гобеленом. Но он даже не подозревал, что она забита гвоздями наглухо. Следовательно, он подошел к жертве со стороны гобелена. – Гонт помолчал. – Полагаю, мы сумеем доказать с помощью медицинских данных, что мисс Стайн не могла задушить своего отца?
– Думаю, да. Она очень хрупкая.
– И я, доктор, надеюсь, что мысль о такой вероятности не слишком сильно обеспокоит инспектора Тейпа. Я отнюдь не защищаю мисс Стайн. Но есть и другие объяснения. – Клубы дыма поднимались над его головой, в графине бренди заметно поубавилось. – У вас необыкновенная способность запоминать детали, доктор, – продолжал он, попыхивая трубкой. – Например, тот щелчок, который вы услышали, весьма интригующая деталь. Когда вы его услышали?
– Извините, мистер Гонт, – сказал Тэрлейн, пожав плечами. – Этого-то я как раз и не могу вспомнить. Лорд Рейл находился в Оружейном зале, а когда раздался щелчок – то ли до, то ли после его убийства, – откуда мне знать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58