Вики предложила ему свою помощь в приготовлении ужина и собиралась накрывать на стол. Джон может это подтвердить. Я думал, что он заходил к ней именно по этой причине.
— Это так, доктор?
— Да.
— Хм-м-м! А шум не обеспокоил вас?
Чейз задумался.
— Так, немного, на одну минуту. Вскоре все объяснилось, и я больше не думал о Пеннике. — Он говорил холодно, отстранение — Едва Пенник успел сойти вниз, отворилась дверь комнаты хозяина, и оттуда вылетел в спешке бедный старый Сэм. Он натягивал на себя халат, и всовывал босые ноги в домашние шлепанцы. Он подошел к комнате Сандерса, ударил кулаком в дверь и отворил ее. Я слышал, как он спросил, что случилось. И ответ Джона: «Ничего не случилось, на пол упала лампа». — Он замолчал.
— Ну и что? — настойчиво спросил Мастерс. Чейз пожал плечами.
— Я слышал также голос Вики.
— В самом деле?
— Да. Итак, я закрыл дверь своей комнаты. — Ларри говорил с деланным безразличием, как будто хотел прекратить обсуждение этой темы. — Меня это не особенно интересовало. И почему я должен был думать о Пеннике? Ведь Вики не было в ее спальне.
Он прекратил свои объяснения, в них не было никакого смысла.
Итак, вот что было причиной перемены в настроении Чейза, подумал Сандерс. Одно из таких дел, в котором каждый ошибочно трактовал мотивы остальных. Однако он ничего не сказал, почувствовав на себе предостерегающий взгляд старшего инспектора. Мастерс неожиданно стал мягким и сердечным, знак, который Чейз, старый практик, мгновенно распознал.
— Это совершенно понятно, — подтвердил инспектор. — Совершенно понятно, можно сказать. Но, если уж мы начали говорить об этом деле, то, может быть, выясним его до конца, хорошо?
Чейз усмехнулся.
— Спрашивайте, инспектор, только не старайтесь замылить мне глаза. Там, где есть мыло, можно ожидать и наличие мутной воды. Напоминаю вам, что я юрист, а редко кто из нашей братии спотыкается о собственные ноги.
— Да, я знаю об этом. Когда вы в последний раз видели Пенника, вы не заметили в нем ничего странного?
— Вы все время повторяете слова: «Странно, странного». Что вы под этим подразумеваете?
Мастерс сделал неопределенный жест.
— Нет, не могу сказать, что заметил. В холле было слишком темно, чтобы я мог увидеть выражение его лица, если вы это имеете в виду. Только разве то, что, сбегая по лестнице, он качался, как большая сумасшедшая обезьяна. И, видите ли, я нисколько не боюсь обвинения в клевете, потому что и до этого подозревал, что он ненормальный.
— Ненормальный?
— Послушайте, инспектор. — Чейз подбросил портсигар вверх и ловко поймал его. Казалось, что он принял какое-то решение. — Я уже раз обжегся на этом деле… это правда… Он действительно спросил меня в кухне, может ли он быть привлеченным к ответственности за убийство, если убьет человека определенным способом. Я сказал ему, что в сегодняшнем законодательстве даже самые плохие мысли по адресу другого человека ненаказуемы. Он относился к этому делу так дьявольски серьезно и так по-академически, что трудно было относиться к нему без симпатии. Ты согласен со мной, Джон? — обратился он к Сандерсу.
— Да, наверное, да.
— Но чтобы относиться к нему серьезно, о нет!
Из «турецкого уголка», где восседал на тахте сэр Генри Мерривейл, раздался издевательский смех.
— Хо, хо! — смеялся Г.М. — Однако в определенный момент вы начали относиться к нему серьезно, признайтесь, сынок?
Чейз рассматривал портсигар.
— Что ж, короткий сеанс отгадывания мыслей — это одно, — заметил он, как бы поясняя, что в каждом мужчине сохраняется мальчишка. — Но, чтобы мысленно раскроить человеку череп, это уже слишком. Подумайте, какое бы это возымело значение, если бы оказалось правдой. Возьмем, к примеру, Гитлера. Гитлер ударяет рукой по лбу, верещит: «Майн Гот!» или: «Майн Кампф!» или еще что-то из знаменитых высказываний и падает мертвый, как колода. Я спрашивал Пенника: «А могли бы вы убить Гитлера?»
Это вызвало такой большой интерес, что Мастерс закрыл свою записную книжку.
Сэр Генри сдвинул очки на кончик носа.
— И что он ответил на это, сынок?
— Спросил: «А кто такой Гитлер?»
— Что?
— Да, именно такова была его реакция. И меня внезапно охватило такое чувство, как будто я говорю с человеком, прилетевшим с Луны. Я спросил его, где он жил последние пять или шесть лет. Он совершенно серьезно ответил, что в разных частях Азии и Африки, там, куда не доходит эхо последних событий. Потом он попросил меня — меня! — чтобы я был благоразумным. Он сказал, что, во-первых, не утверждает, что его метод может быть применен в любом случае; во-вторых, чтобы добиться успеха, ему надо познакомиться с будущей жертвой и «подобрать шапку» к ней — не имею понятия, что это значит! Ну, а в-третьих, что какое-то время он должен находиться в контакте с будущей жертвой, интеллектуальный уровень которой — это он особенно подчеркнул! — должен быть ниже, чем у него.
Старший инспектор бросил на сэра Генри насмешливый взгляд.
— Что ж, — пошутил он, — по этой или по иной причине, приходится исключить возможность истребления Гитлера, Муссолини и прочих. Но, я думаю, все эти сведения вы вытянули из него не во время кратковременного разговора в пятницу вечером?
— Нет, нет, я спросил его об этом вчера. Он… ну, где теперь находится Пенник?
— Все в порядке, — успокоил его Мастерс — Он ничего вам не сделает.
— Вы можете быть спокойны на этот счет, если только это будет зависеть от меня. Но где он находится?
— Скорее всего, спрятался куда-нибудь, чтобы пережить свое плохое настроение и разочарование. Когда он был в полицейском участке, хотел поговорить с журналистами, но я убедил их, что это безобидный сумасшедший, — с глубоким удовлетворением заметил Мастерс — Ну уж нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76