— Видите картину, Джефф? Когда аль-Мульк поднимался по темной лестнице, убийца его поджидал на площадке. Может быть, Джек Кетч предложил встать в дозор вместе с ним, и аль-Мульк все равно ничего не заподозрил. Триумфально поджидая, когда мушка спокойно заползет в раскинутую паутину, паук улыбался…
— А где аль-Мульк думал спрятаться в ожидании? — спросил я. — Мы слышали, что Джек Кетч имел возможность проникать в номер, никем не замеченный, оставлять там подарки. Аль-Мульк не стал бы сидеть у лестничной двери, не смог бы там расставить ловушку на невидимого Джека Кетча.
Банколен взмахнул стаканом.
— Теперь вы подходите к главному пункту плана, — объявил он. — Именно с его помощью убийце удалось поймать в силки хитроумного здравомыслящего египтянина… Вам не доводилось слышать про потайные номера в этом здании, где в старые времена проходили буйные пирушки и где лорд Рейл держал…
— Но это чепуха! Я слышал…
Он покачал головой:
— К сожалению, Джефф, это вовсе не чепуха. Вам, конечно, приходило в голову, что Джек Кетч пробирался в апартаменты аль-Мулька никем не замеченным, несмотря на запертые двери, особым способом — каким-то тайным ходом?
Я схватился руками за голову:
— Через номер лорда Рейла!…
— Совершенно верно, — подтвердил детектив. — Теперь ясно? Возможно, убийца сказал аль-Мульку, что ему известно о существовании некой потайной комнаты, помещения, которое сообщается с его апартаментами. Допустим, наш гениальный Джек Кетч показал его аль-Мульку и предложил оттуда следить за убийцей. О, все было прекрасно продумано до последней детали! Обрадованная мушка ползла прямо в логово Джека Кетча. Потом удар по голове, пропитанная хлороформом губка… — Банколен пожал плечами, махнул рукой.
— Значит, он… сейчас… держит аль-Мулька и женщину в этом самом доме?…
— Да.
— И, как я понимаю, вам даже известно о расположении потайных комнат?
— Конечно, известно. А вам разве нет?
Глядя на него, я думал, что детектив попросту наслаждается своим театральным представлением. Потом, поймав усталый, тревожно сверкающий взгляд, понял, что это не игра, не поза. Его раздражало наше тугодумие, угнетало и злило, что мы не сразу докапываемся до истины. Теперь он смотрел на меня, как бы не веря собственным ушам, через миг напряженные руки расслабились, бровь вопросительно вздернулась.
— Я вижу, вы предельно серьезны, — заметил он. — Тем не менее, у нас есть свидетельства, которые прямо указывают на их расположение, поэтому мы можем попасть туда в любой момент… Ну, не важно. Мы уже решили, что там спрятаны аль-Мульк и женщина. Нынче вечером…
— Обождите минуточку! — возразил я. — Бросьте насмешки! Я, конечно, понимаю, что из потайного номера можно проникнуть в апартаменты аль-Мулька… Только не понимаю, в какой комнате аль-Мулька находится тайный ход, и…
— Ход ведет не в комнаты аль-Мулька, — мягко заметил француз.
— Но вы же говорите…
— О нет, Джефф, я ничего подобного не говорил.
— Сдаюсь, — безнадежно признал я, усаживаясь у камина. — Продолжайте.
— Как я уже сказал, нынче вечером мы поймаем в силки Джека Кетча, либо когда он навестит свое логово, либо когда придет за Грэффином. А желаете знать, откуда взялась Гиблая улица? Посмотрите!
Банколен протянул мне взятую с каминной полки книгу. Дж.Л. Кин, «Легенды исчезнувшей страны». Экземпляр, присланный аль-Мульку Джеком Кетчем. Синим карандашом были отчеркнуты те же самые переводы, над которыми трудился аль-Мульк: тексты рукописи, лежавшей у него на столе. Позвольте предложить их вашему вниманию. Начало традиционное:
«У могущественного царя Усер-Маат-Ра был племянник по имени Низам Ха-Ам-Уаст, знаток древних рукописей. У него был друг, Уба-Анер, прославленный воин, на советы которого полагались убийцы…»
Я вскрикнул и взглянул на кивнувшего Банколена.
— Можно заключить, что наш писатель — пацифист. Теперь возьмите перевод аль-Мулька, практически идентичный, и начните отсюда.
Следуя указующему персту, я поднял лампу. Ветер шелестел в камине, Лондон засыпало снегом, ритмично звучала наивная хроника:
«…со славой вернулся из земли Гут, доблестно взяв много рабов, золота, увенчанный гирляндами цветов. Завидев друга, Низам пришел в ярость, подобно южной обезьяне. В Фивах жила прекрасная женщина, желанная Низаму, но взор ее пал на Уба-Анера, натянувшего боевой лук…»
Мой взгляд быстро скользил дальше:
«…и он вышел, и встал пред Великим Царем и его приближенными. И Низам обвинил его в предательстве Царя и всех военачальников. Когда он предстал перед судом, кто же мог опровергнуть племянника Усер-Маат-Ра? И Уба-Анер был приговорен к смерти. Но Ра услышал молитвы Уба-Анера. Ра разгневался. Вышло так, что в ночь полнолуния, когда Луна наедается и толстеет, Низам шел по улице, именуемой Гиблой…»
Я вскрикнул и взглянул на кивнувшего Банколена.
«…ибо это улица Предателей, полная криков царских недругов. И пока Низам шел, вокруг него змеями мелькали кожаные петли, хотя никто пальцем не шевельнул. И петли взмыли в воздух, и впились в шею Низама, и умертвили его. Поэтому род его проклят вовеки…»
Я протянул листы Банколену и сел в кресло.
— Видите? — спросил он. — Улицу искали в старом Лондоне, а надо было искать в древних Фивах. Иначе мы никогда не отыскали бы Гиблую улицу, даже решив проблему. Или нашли бы ее, не имея понятия, где искать аль-Мулька.
— Но для дела это значения не имеет…
— Напротив! Без этой никчемной истории мы, возможно, никогда не раскрыли бы дело. Аль-Мульк ей поверил. Она вселила в него страх. Допустим, что вас, например, Джек Кетч избрал своей жертвой, посылая по почте посылки, выслеживая и намекая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60