Стараясь разглядеть затуманенными глазами лицо Элен, он понял, что она имеет над Пэм преимущество, ибо последняя открывает всю душу и сердце.
— Не любила? — переспросила Элен и как бы задумалась. Рука в перчатке, лежавшая на стопке бумаги, потянулась к сумочке. — По-моему, милочка, я тебя дважды предупреждала, что не намерена обсуждать некоторые вопросы.
— Ну ладно! Ты его уважала!
Возникла пауза.
Этот простой вопрос совершенно озадачил Элен. Она взглянула на Пэм, приоткрыла губы, расхохоталась громче и резче обычного, возбужденно, но вполне искренне.
— Что ж! — иронически воскликнула она. — Уважала ли я старичка Хью? Честно сказать, не знаю. Никогда не задумывалась.
— Дура! — завопила Пэм. — Пустоголовая, бесчувственная распроклятая дура!
Элен вскочила.
— Ну, с меня хватит, — с достоинством заключила она, — спасибо. Если не возражаете, я немедленно…
Пэм тоже поднялась.
— Нет, — сказала она, сделав шаг к письменному столу, — стой на месте. Иначе я вмажу в твою глупую морду, как вчера чуть не вмазала. Помнишь?
— Я…
— Помнишь? — требовательно повторила Пэм. — Когда ты валялась в спальне, рыдая из-за оскорбленной гордости, а полиция на нас обеих набросилась? Я бы охотно вырубила тебя намертво, чтобы ты им ничего не наболтала!
— До чего ты вульгарна!
— Конечно, вульгарна. Могу еще добавить вульгарности. Если б наш изначальный план сработал, если б полиция нас не нашла, если 6 я позволила тебе остаться с Хью Прентисом в номере для новобрачных (чего я не собиралась делать, большое спасибо!), ты бы решилась…
— На что?
— Да ладно! Одним словом, решилась бы…
— Стой! Молчи…
— Ну, решилась бы?
— Не знаю, — тихо ответила Элен. — Просто не знаю.
— Не решилась бы, — так же тихо заключила Пэм.
— И поэтому ты меня так презираешь? — спросила Элей ровным тоном. — Вы — люди богатые, — добавила она с неожиданной и страстной завистью. — Для тебя ничего значения не имеет. Ты можешь делать все, что угодно.
Пэм рассмеялась.
— Чем это я тебя рассмешила?
— Ничем. Извини. Просто уверяешь, будто я могу делать все, что угодно… — И Пэм, как бы совсем утратив задор и жизненные силы, вновь села.
— Разве нет? — спросила Элен и продолжала, повышая голос с каждым словом: — Наряды, меха, машины, драгоценности — все, что пожелаешь, все, за что почти каждая женщина душу продаст!… Утверждаешь или намекаешь, будто я… чересчур осторожна, не решилась бы… лечь с Хью в постель…
— Да нет, — объяснила Пэм. — Я совсем не про то. Я имею в виду, что ты сильно запала на Патрика Батлера.
Вновь последовала пауза.
Потом Элен схватила со стола свою сумочку и бесстрастно проговорила:
— Не правда. Но раз уж мы говорим откровенно, признаюсь, было такое.
— Конечно, было.
— Когда я много лет назад впервые увидела и услышала Пата в зале суда, — откровенничала Элен звонким, чистым голосом, — он не произвел на меня сильного впечатления. Я тогда его не знала. Пока он вчера вечером не затолкал нас насильно в машину, не поговорил со мной по дороге к своему дому, я понятия не имела о его… гипнотической силе. Несмотря на все мое сопротивление, меня к нему потянуло. Наверно, поэтому я и сопротивлялась. Он делает дело! Никому не позволяет стоять у себя на пути! Хью очень хороший, но не такой.
Пэм снова вскинула голову и напряглась всем телом.
— Не такой… — повторила она. — Не такой впечатляющий, да?
— Ты о чем?
— Не кичится своими поступками, просто их совершает, скрипя зубами…
— Я пришла сюда, — откровенно сказала Элен, раскрасневшаяся и прелестная, — не для того, чтоб с тобой или с кем-нибудь ссориться. Но ты свое получишь. Хочешь знать, любила ли я Хью? Очень хорошо, отвечу утвердительно. Это наверняка поддаст тебе жару, да?
Да. Пэм хотела что-то сказать, но вместо того уставилась в пол.
— Точнее сказать, — продолжала Элен, открывая сумочку трясущимися руками, — любила ровно столько, сколько было нужно. Если хотела над ним посмеяться, то от всей души насмехалась. Если хотела, чтоб он призадумался над моим настроением, чувствами и так далее, то мне это вполне удавалось. — Она помолчала, прелестная, раскрасневшаяся, потом проговорила с задумчивым удивлением: — Наверно, тебе этого не понять… Ты ведь на блюдечке преподнесешь мужчине всю свою жизнь, правда?
Пэм кивнула, не поднимая глаз, прошептала:
— Да… Жизнь и все остальное. На блюдечке… — и закрыла руками глаза.
— Значит, это ты дура, — спокойно заключила Элен. — Не знаю, поймешь ли когда-нибудь это. Женщина никогда не будет свободной, если не поставит мужчину на место. О, я часто проявляла врожденную слабость, но в принципе это мне удавалось. — Тут Элен с глубоким вздохом перешла к теме, которая почему-то ее беспокоила больше всего: — Хорошо, леди Памела, вы дочь графа Саксемунда. На его деньги можно купить норковую шубку, в которой вы расхаживали вчера вечером, поехать в средиземноморский круиз, купить почти все, что вам будет угодно. Но вот этого не купишь.
Лихорадочно копаясь в сумочке, она, наконец, отыскала искомое и вскинула руку. Пэм инстинктивно взглянула на маленький круглый предмет, сверкнувший на свету.
Это было кольцо с бриллиантом, подаренное Хью в честь помолвки, которое сначала невеста, а потом жених швырнули в коридоре отеля.
— Если помнишь, — прокричала Элен, — мне его вернул инспектор полиции! Я какое-то время не хотела его надевать, чтобы немножечко наказать Хью. Но поскольку ты заслуживаешь пощечины (разумеется, метафорически), то я как следует накажу тебя, детка. Снова надену па палец кольцо и…
Элен замолчала, сверкая глазами.
Хью в безмолвной ярости широко распахнул дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68