Мы с Хендерсоном покидали «Удольфо» после второго визита сюда. Когда мы были рядом с воротами, то услышали два выстрела. Хендерсон крикнул кучеру остановиться, и мы услышали голоса. Вот вы, Фарелл...– Я-то подумал, – сообщил Кит, – что эти пули, выпущенные из-за дерева, могли разбить окно в экипаже. Нигел...Уилки Коллинз перевел взгляд на Нигела.– Вы, сэр, – подхватил он нить разговора, – дали понять, что современные боеприпасы таковы, что ими можно стрелять едва ли не в упор, но после них в стекле останутся лишь аккуратные дырочки. Известно, что вы крикнули; старший инспектор Гоб привел этот факт, что вы вскрикнули и все остальные подхватили.Затем он обратился ко всем:– Кстати, леди и джентльмены, в этом обсуждении есть еще одна очень интересная деталь. Револьвер модели 380, пусть и не огромный, но все же громоздкий и неуклюжий. Как предполагаемый убийца мог незамеченным таскать его? Но умение Нигела Сигрейва что-то на скорую руку шить себе стало так широко известно, что его поклонники, естественно, стали ему подражать. Пользуясь лишь теми материалами, что всегда под рукой, он мог смастерить что-то вроде дополнительного кармана. И теперь, даже сделав неловкий жест левой рукой, он мог иметь при себе оружие, не привлекая ничьего внимания.Вот на это, леди и джентльмены, я и должен был обратить внимание, о чем и сказал себе в понедельник днем. Джордж Боуэн мог сделать то, мог сделать это. Что же он сделал на самом деле? Например, известно ли было ему, что современная пуля, в упор выпущенная в стекло, не разбивает его на осколки. В понедельник вечером, когда я хотел перекинуться словом с Харви Туайфордом...– Но надеюсь, не о самом Харви? – перебила Пат. – Речь шла о Джордже, лучшем собутыльнике Харви! А тот, могу ручаться, ввел вас в заблуждение. Харви всегда говорил, что Джордж – пустопорожний мечтатель. Так вот, он был совершенно неправ. Джордж с его руками был хорошим человеком. Как практик, он прекрасно разбирался во всех деталях бизнеса своего отца, включая... да, особенно включая производстве стекла!Детектив-любитель кивнул:– Когда мы с полковником Хендерсоном примерно в половине десятого встретили на Девоншир-стрит молодого Туайфорда, он не стал рассказывать, что его выставили из жилища мистера Карвера, как американцы поэтически говорят, пинком под зад. Но, хотя он крайне презрительно оценил знания Джорджа Боуэна обо всем, что касается стекла, он все же упомянул о них.Джордж, потенциальный убийца, знал, что он в безопасности, снаружи в него никто стрелять не будет. И теперь все дороги ведут к Джорджу. Кузен Харви, не переставая размышлять, сделал несколько неверных предположений. И тем не менее одно из них попало прямо в десятку. Он сказал, что, по его мнению, в жизни Джорджа Боуэна была и другая женщина, кроме Сьюзен Ктейверинг. И это дало нам мотив.– Мотив? – внезапно встревожившись, повторила Сапфир. – Женщина в его жизни?– Точнее, как мы обнаружили в этом тексте, – Коллинз коснулся, не беря в руки, листов с признаниями покойного, – некая женщина, которую он очень хотел.– И какую женщину он так хотел? – спросила Сапфир.– Он хотел вас. Прошу прощения, минуту!Мистер Коллинз наконец откусил кончик сигары; Нигел наклонился и поднес ему спичку, а Сапфир не отрывала взгляда от лица их наставника.– Когда речь заходит о вас, мисс Сапфир, и о леди, которую меня попросили называть мисс Кэти, я испытываю опасения, что порой не смогу справиться со смущением.– Если вы не против, давайте обойдемся без «мисс Сапфир» и без «мисс Кэти». Пусть будут просто Сапфир, Кэти...– А я Пат! – решительно заявила девушка. – Нам бы не хотелось называть вас каким-то банальным именем. Вы не старая перечница, хотя, разумеется, понятно, что вы старше и. по крайнег мере, мудрее.– Мне сорок пять, и для меня время несется как крылатая колесниц? При крещении меня назвали Уильям Уилки, в честь моего отца и сэра Дэвида Уилки, шотландского живописца; обычно меня называют Уилки. Но забудьте эти имена! Называйте меня Лунным Камнем, теоретиком, беднягой... словом, как хотите. Мудрости у меня не так уж и много; может, есть толика здравого смысла, которым, случается, я руководствуюсь в своей жизни.Начиная с вечера понедельника и потом я много слышал о ваших любовных романах: не от Фарелла, а от вас самих, от Кэти и здесь от Сигрейва. Значит, ваш муж отправился в Африку весной 68-го и вернулся летом этого года, 69-го?– Да.– Насколько я понимаю, еще до его отъезда романтичная и в то же время достаточно деловая Кэти увидела его в опере и испытала к нему жгучую страсть, которая с тех пор отнюдь не уменьшилась, а, наоборот, возросла. Так?– Я... я думаю, что да. Вам бы лучше спросить Кэти. Или Нига.Нигел испытывал откровенное смущение. Мистер Коллинз снова показал на стопку листов.– Точно таким же образом, увидев вас и вашего мужа, направляющихся на прием, куда он не получил приглашения, Джордж Боуэн воспылал к вам такой же страстью, которую Кэти испытывала к Сигрейву.– Но ведь я никогда даже не встречала его!– Да. На обеде в воскресенье вечером он встретил женщину, которая изображала вас. Она вызвала в нем такой же жар страсти, как и вы. Сигрейв благополучно вернулся из Африки. Значит, Сигрейв должен умереть.Давайте проследим передвижения этого молодого человека начиная с вечера пятницы, всего неделю назад. Прояснятся кое-какие странные вещи, появится еще одно упоминание об Элен Обер. Сапфир, вы с Пат ходили в одну и ту же школу, а Кэти посещала некую академию в Хайгейте. Миссис Обер, с ее жаждой познания, не могла не знать о двух девушках, которых обеих звали Мюриэль и которые были похожи как две капли воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92