На нем был парчовый халат переливчатого голубого цвета, подходящий для его костлявой фигуры. Современная французская рапира пригвоздила его к спинке стула — окровавленный клинок торчал сзади более чем на два фута, а темное пятно расплывалось по халату.
Как бы вы поступили на моем месте, духовный наставник?
Думаю, Фрэнк умер за несколько секунд до моего появления в комнате — мне показалось, я видел, как дернулись его веки. Над головой у него висела огромная люстра, в которой было только две или три свечи — скупость Фрэнка и здесь давала о себе знать. На столе стояла ваза с апельсинами, выглядевшими так, словно их протыкали ножом.
Я стал колотить в запертую дверь, крича: «Кто вы? Что вам нужно? Почему меня привезли сюда?» Но ответа не последовало.
В передней стене были два окна, наглухо закрытые ставнями. На третьем окне, в боковой стене позади тела Фрэнка, ставней не было. Луна уже взошла, и я увидел лужайку около Кинсмир-Хаус, а на ней мраморную статую бога Пана, которую мог узнать в любое время.
Повторяю — никакой дуэли не было. Никто не дерется на дуэли сидя за столом, с пустыми руками и скучающей усмешкой, оставшейся даже после смерти. К тому же, когда в конце прошлого века наши отцы перестали носить шпаги, они тотчас вышли из моды в Англии и используются только для упражнений в фехтовании. Дерутся теперь на пистолетах.
Я говорил вам, что являюсь учителем фехтования и держу школу возле театра «Ковент-Гарден», где имеется пара французских рапир? Фехтование сейчас в моде, причем многие занимаются им в нетрезвом виде, а это оружие не так опасно, как настоящая шпага...
Стоя в комнате с пригвожденным к стулу Фрэнком при тусклом свете свечей, я мог думать только о бегстве. Но в этот момент послышался голос.
Я не знаю, откуда он исходил. В комнате не было никого, кроме меня и Фрэнка. Голос произнес громким шепотом: «Он не должен подходить к окнам!»
Даруэнт умолк, так как в дверь камеры смертников забарабанили кулаком, а затем стукнули и сапогом.
— Сэр! — раздался хриплый голос надзирателя, сопровождаемый звяканьем ключей. — Ваше преподобие! К Дику пришли посетители!
Глава 3...И об исчезнувшей комнате
Издав возглас досады и едва не опрокинув два фонаря на полу, преподобный Хорас Коттон подошел к двери и услышал, как часы церкви Гроба Господня бьют два часа ночи.
Было куда позже, чем они думали.
— Кажется, я распорядился, чтобы меня не беспокоили, — сурово укорил ординарий стоящего снаружи надзирателя. — Но раз уж вы пришли, откройте дверь.
Надзиратель повиновался. Но это оказался не тот человек, которого священник оставил на страже у двери, а пожилой коренастый надзиратель по кличке Красноносый.
— Сэр, — произнес он хриплым голосом, коснувшись пряди волос на лбу, — посетители ждут в кабинете главного надзирателя...
— Ну и что?
— То, что от них можно ожидать не пенни, а целых пять соверенов. Но они уже сердятся из-за того, что им пришлось ждать, и главный надзиратель тоже...
— Вот как? — равнодушно осведомился священник.
— Истинная правда, сэр! Два джентльмена и леди...
— Это Долли! — радостно воскликнул Даруэнт. — Наконец-то!
Преподобный Хорас закусил губу.
— Друг мой, — неуверенно начал он. — Ваша... э-э... киприда...
— Она не шлюха, если вы это имеете в виду.
— Но ее едва ли можно назвать леди.
— Вы забываете, что Долли актриса. Ей приходится играть леди перед публикой, которая освистала бы самого Кина, будь он не в лучшей форме... Красноносый!
— Что, Дик? — с сочувствием отозвался надзиратель.
— У нее золотые, вьющиеся волосы. Она пухленькая и не очень высокая. Ты можешь ощутить ее доброту, как я ощущаю тепло этого фонаря. Она не в состоянии пройти равнодушно мимо слепого нищего или полумертвого бродяги возле театра. У нее карие глаза, в них стоит заглянуть, и ты уже влюбился.
— Прошу прощения, Дик, — смущенно произнес Красноносый, — но это не та леди.
— Не лги! Говорю тебе, это Долли!
— Эта леди действительно очень красивая, не слишком высокая, в шикарном платье и так обмахивается веером, что вот-вот его сломает. У нее каштановые волосы с мелкими локонами. Но ее пасть... прошу прощения, ваше преподобие!.. ее рот заперт на замок, как кассовая книга ростовщика. Так что это не та леди, Дик.
Даруэнт, которому с трудом удалось подняться, вновь опустился на солому и погрузился в молчание.
— Вы знакомы с этой леди? — спросил преподобный Хорас.
Даруэнт покачал головой.
— А с джентльменами? — Ординарий посмотрел на Красноносого. — Кто они такие?
— Один из них стервятник, — надзиратель имел в виду адвоката, — по имени Крокит. А другой — сам Джек Бакстоун!
— Боюсь, это ни о чем мне не говорит.
— Сэр Джон Бакстоун! От него лучше держаться подальше, ваше преподобие. — Несмотря на такую характеристику, в хриплом голосе надзирателя звучало невольное восхищение. Нос его покраснел еще сильнее. — Спросите о нем в Ковент-Гарден. Этот джентльмен готов снять сюртук и боксировать с любым грузчиком, заключив пари на кувшин эля. Он девять раз дрался на пистолетах и выходил победителем. Джек Бакстоун всегда получает то, что хочет, кто бы ни пытался его остановить. Предупреждаю вас, сэр, лучше повидайтесь с ним. Это дело...
— Я служу Божьему делу правды и справедливости, — прервал ординарий. — Кто осмелится ему препятствовать?
— Сэр, я только хотел сказать...
— Передайте мои комплименты леди и джентльменам и попросите их подождать, пока им не будет позволено войти.
— Но, сэр...
— Вы слышите меня?
Красноносый быстро отступил, закрыв и заперев железную дверь. Преподобный Хорас прислонился к ней спиной и глубоко вздохнул, глядя на Даруэнта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79