— Глаза под рыжеватыми бровями насмешливо блеснули. — Конечно, мне не следовало приносить с собой карты, но едва ли кто-нибудь в них заглядывал... Значит, Джек Бакстоун, наконец, бросил вызов? Ну и ну! Прошу извинить меня, джентльмены.
И он вышел из комнаты.
Даруэнт посмотрел на Бакстоуна, бросил удовлетворенный взгляд на хлыст, спрятал его в карман накидки и последовал за майором пружинистой походкой.
Вернув Бакстоуну два удара плетью, он ощутил, что напряжение, стоившее ему чувства юмора и душевного покоя, значительно уменьшилось. После встречи с Бакстоуном с оружием в руках ему станет еще легче.
Испытывая эту несколько извращенную безмятежность, Даруэнт не заметил, как оказался у парадной двери. Он застыл, услышав скрип колес экипажей на улице. Джемми Флетчер догнал его.
— Вы сделали это намеренно! — сердито набросился он на Даруэнта. — Втянули меня в такую историю, черт бы вас побрал! — Однако изумление пересилило гнев. — В какую игру вы играете, Дик? Вы спятили? Почему вы это сделали?
— А почему бы и нет?
— Потому что он вас убьет.
— Я не уверен, — с веселой улыбкой отозвался Даруэнт, еще сильнее удивив собеседника. В отношении Бакстоуна у него имелось два плана. — Если я понадоблюсь вам в ближайшие два часа, — а так оно и будет, поскольку вы через полчаса встречаетесь с майором Шарпом, — вы найдете меня дома.
— Вы имеете в виду, в отеле «Стивене»?
— Нет, я имею в виду дом 38 на Сент-Джеймс-сквер, принадлежащий мне и моей верной супруге. Я собираюсь приветствовать ее там. А пока что позвольте дать вам указания.
— Какие указания, старина?
— Надеюсь, вы не забыли, Джемми, что согласились быть моим секундантом на дуэли? Давайте убедимся, что игра будет честной. Полагаю, Бакстоун умеет обращаться со шпагой?
Джемми заморгал и приподнял висящий на шнуре монокль.
— В фехтовальном зале Джек отлично управляется с рапирой.
— А как насчет сабли?
— Саблей он владеет еще лучше. Джек едва не раскроил череп одному нахальному австрияку деревянной саблей. Мы все чуть не померли со смеху.
— Превосходно! — кивнул Даруэнт. — Думаю, будучи вызванным, я имею право выбирать оружие?
— Естественно, старина. Но вы, разумеется, выберете...
Джемми умолк. На его лице мелькнул испуг.
— Место назначьте по своему усмотрению, — продолжал Даруэнт. — Время тоже, но как можно скорее. Оружие — сабли. Желаю доброго вечера, мой мальчик.
Он приподнял шляпу и быстро вышел на улицу.
Джемми пролепетал ему вслед несколько слов, но Даруэнт не расслышал. Черно-белая карета с желтыми колесами, украшенная геральдическими знаками, свернула с Пикадилли на Сент-Джеймс-стрит, возвращаясь из Гайд-парка.
Даруэнт отскочил, чтобы избежать столкновения. В карете сидели две хорошенькие молодые леди в шляпах с перьями. Хотя Даруэнт не имел понятия, кто они, он отвесил поклон. Леди ответили двумя томными улыбками, прежде чем карета свернула на Пэлл-Мэлл. Двинувшись в том же направлении, Даруэнт зашагал на восток по левой стороне Пэлл-Мэлл. Теперь ему предстояло иметь дело с еще одной красивой леди — Кэролайн Росс.
Ему казалось, что он в какой-то мере вернул себе способность видеть вещи в их истинном свете. Не следует воспринимать Кэролайн Росс слишком серьезно, иначе он рискует оказаться в проигрыше.
Спустя месяц после первой встречи с Кэролайн Даруэнт уже не презирал ее за то, что она вышла замуж за приговоренного к смерти с целью получить состояние. В конце концов, что являет собой мир, если не рынок, где матери идут на все, чтобы выдать дочерей замуж за человека с деньгами? Да и сами дочери в большинстве случаев, хотя краснеют и опускают глаза, действуют подобно римскому ретиарию, набрасывающему сеть на противника и пригвождающего его трезубцем к арене.
Нет, он не порицал Кэролайн за ее нечистоплотные методы, но ненавидел за то, что она была холодна, как змея, а также за свойственное ее классу высокомерие.
Перед его мысленным взором предстал образ Кэролайн Росс, с ее голубыми волосами и каштановыми локонами. Даруэнт признал, что, если бы встретил девушку при других обстоятельствах, она могла бы показаться ему привлекательной. К тому же...
Со времени своего ареста утром 6 мая Даруэнту пришлось вести целомудренную жизнь, и это доводило его до исступления. Будь Долли здорова (хотя, слава Богу, которому поклоняется падре, ее болезнь не серьезна), она бы скоренько уладила проблему.
Прочь амурные мысли! А, собственно говоря, почему? Когда нервы напряжены, они приносят утешение. Тем не менее Даруэнт задумался о ситуации, в которой оказался из-за своей импульсивности.
Кэролайн Росс и Долли Спенсер оказались — или окажутся вскоре — под одной крышей.
Это должно взбесить Кэролайн, что совсем не плохо. Но заодно взбесится Долли, невероятно ревнивая, любительница устраивать сцены, о которых он предпочитал не вспоминать.
— Что я наделал, черт возьми? — ругнулся Даруэнт вслух, прямо в лицо епископу, который в полном облачении шел ему навстречу и застыл как вкопанный. — Прошу прощения, милорд епископ, но я задумался об одной проблеме.
— Какова бы ни была проблема, сэр, — глубоким басом отозвался епископ, — это дело вашей совести.
— А каково ваше мнение о браке, милорд епископ?
— Сэр, это единственное состояние, способное принести человеку счастье.
Когда епископ затерялся среди прохожих, Даруэнт, пробудившийся от размышлений, осознал, что пропустил поворот к Сент-Джеймс-сквер и идет в сторону Хеймаркета.
К югу от Пэлл-Мэлл возвышались круглые колонны Карлтон-Хаус — резиденции принца-регента, выглядящей, как всегда, неряшливой и нуждающейся в краске и штукатурке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79