– По правде говоря, мне бы хотелось увидеть больше.
Оливер сжал ее голову в ладонях и несколько раз крепко поцеловал в губы.
– Кое-кто, – сказал он ей и, не удержавшись, поцеловал ее еще раз, – посчитал бы эту просьбу очень нахальной.
Ее глаза распахнулись.
– О! Нет. Нет. Я… Чепуха. Ну, значит, я нахальная. Кроме того, я старая дева, и я одна ночью в комнате мужчины. Кто я после этого, если не нахалка?
– Ты потрясающая. Потрясающее, сверхъестественное создание. И ты пугаешь меня чуть ли не до смерти.
Она недоверчиво нахмурилась:
– Не может быть, чтобы я тебя испугала.
Как мало она знала.
– Ну… Ты испытываешь мои возможности своим деятельным любопытством. Разве это хорошо?
– Если это означает, что ты не отвергаешь таких возможностей, это очень хорошо.
– Боже правый, что бы подумала о твоем поведении ее королевское величество?
Она улыбалась, улыбалась с искренним восхищением, какого прежде он никогда еще не видел на ее лице. Аргумент, рассеивающий все его сомнения. Ее глаза сияли, и маленькая ямочка появилась на правой щеке. Черная коса растрепалась, и волосы в беспорядке падали ей на плечи.
– Тебя не беспокоит мысль о нашей королеве?
– Меня ни капли не волнует, что может подумать королева. Меня волнует другое. Я чувствую себя совсем не так, как обычно. Если это грех, значит, я грешница. Теперь я знаю, что грешники получают самое большое в мире наслаждение. Я не верю лжи. Я уже говорила тебе. Поэтому я не могу скрывать от тебя, что твоя кожа, прикосновение к ней вызывают у меня трепет в тех местах… в тех местах, которые, я знаю, не должна называть.
– Да что ты говоришь! – Будет лучше, если ему удастся перейти на веселый тон. Безопаснее. – А ты не устала, Лили?
– Никогда в жизни я не уставала меньше, чем сейчас. И знаешь, одно из этих мест – здесь. – Она указала на свой живот. – Но это переходит и в другие места.
– В самом деле?
– Ты… Ну конечно же, нет.
– Что – я?
– Ну… Ты нигде не испытываешь какие-нибудь необычные ощущения?
О боги!
– Да. Думаю, необычные – это подходящее определение.
– Дотронься до меня рукой. Там, где я показала. Я уверена, ты что-то почувствуешь.
– О, я тоже уверен, что почувствую. Я просто тебе поверю.
– Но… Оливер, я хочу, чтобы ты это сделал.
Он напомнил себе о сдержанности. Сдержанности и умеренности во всем. Она попросила его дотронуться до нее. Он приложил руку к ее плоскому животу.
И почувствовал, что у нее перехватило дыхание.
И еще он почувствовал потребность освободиться от своих тесных штанов.
– И здесь, – сказала она, поднимая его руку. – Ты чувствуешь здесь огонь, чувствуешь, как он усиливается? – Дрожащими пальцами она прижала его руку к своей груди и задержала ее там.
– Лили…
– Что ты чувствуешь?
– Отчаяние.
В тот же миг она отстранилась, но он притянул ее к себе и распахнул ее пеньюар. Он обхватил сквозь тонкую рубашку обе ее груди и почувствовал, как они напряглись под его ладонями. Он наполовину развязал, наполовину оборвал тесемки, скреплявшие рубашку, и широко распахнул ее.
У нее вырвался вздох, но она не опустила глаз. Она смотрела ему в лицо, будто ожидая упрека.
Оливер улыбнулся ей, наклонился и поцеловал ее в лоб долгим поцелуем. Ему нужно быть с ней очень осторожным.
– Твое тело мне так нравится, что я и объяснить не могу. То, что происходит сейчас в моем мозгу и моем теле, даже я не могу описать. Кое-что я могу показать тебе, но ты не сможешь узнать, что я чувствую. Ты должна мне поверить, что ты приносишь мне большое удовольствие.
Оливер Ворс, ведь ты же порядочный человек. Признайся же наконец, что тебе приятно присутствие этой девушки.
Он устал воевать с самим собой, ему захотелось прекратить эту войну.
– Ну тогда покажи.
Он застыл от испуга. Губы его все еще прижимались к ее лбу, а руки нежно сжимали груди. Ему так хотелось их поцеловать. Она хочет, чтобы он разделся!
– Оливер, тебя не очень стеснит открыть мне свои самые сокровенные места?
– Ты неподражаема, – пробормотал он, поглаживая ее набухшие соски. Он легонько зажал их между пальцами.
Лили вскрикнула – это был короткий крик наслаждения, – и он отпустил ее.
Когда он отстранился, она попыталась прикрыться.
– Не надо, – попросил он. – Мне хочется видеть тебя такой, какая ты есть.
Она безмолвно опустилась на кушетку и откинулась на высокое изголовье. Пеньюар и рубашка остались распахнутыми, обнажая ее девические груди и тонкую талию, переходящую в округлые бедра.
Светильники горели слишком ярко, и Оливер быстро задул их. На мгновение он ощутил беспокойство, но оно тут же испарилось, и он скинул рубашку. Он не помнил себя, не чувствовал своего тела, когда смотрел на нее.
– Ты мучаешь меня, Лили Эдлер. Ты не похожа ни на кого из тех, о ком я мечтал раньше. – Наконец он увидел в ее глазах понимание.
Она подалась вперед и потянулась к нему. Когда он подошел поближе, она дотронулась до его живота, с интересом наблюдая, как напрягаются его мускулы.
– О, мне так приятно ощущение твоего тела, – сказала она.
– А мне приятно ощущение твоего тела. И твой вид. И твой голос.
Ее улыбка шла откуда-то изнутри.
– Мне хочется столь многое узнать. О тебе.
Оливер стиснул зубы и постарался не думать о вещах, которые он должен скрывать от нее, если хочет сохранить ее расположение.
– Ты бы… – Она заглянула ему в глаза. – Тебя бы не стеснило разделить со мной всего себя?
Эта мисс чертовски странно выражала свои мысли. Странно и обезоруживающе.
– Если тебя это не стесняет, то и меня не стеснит. – Но он должен соизмерять свои действия с ее готовностью к ним. Нелегкая задача, когда кровь пульсирует в висках – и в паху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105