Он секретарь твоего отца. И во всех отношениях очень образованный человек, как мне сказал Юстас.
Достопочтенный Юстас Гудвин приходился Розмари братом, был намного старше ее и жил при церкви Святого Седрика. Кроме того, он был чванливым, властным, лицемерным и вспыльчивым грубияном, и Лили терпеть его не могла.
Лили вновь устремила все свое внимание на человека, облаченного в черное, который стоял скрестив ноги и, казалось, был полностью занят своими мыслями. Поглощенный ими, он вальяжно развалился на месте последнего упокоения какой-то бедной усопшей души.
– Оливер Ворс, – пробормотала она. – Из Бостона. Можете себе представить? Оливер Ворс из Бостона – и вдруг в моем любимом Блэкмор-Холле. Только и делает, что слоняется повсюду. Все рассматривает и трогает – когда думает, что его никто не видит, разумеется. Но я-то знаю. Я все видела.
– Он здесь всего несколько дней, дорогая Лили. Тебе нужно как-нибудь с ним поговорить.
О да, ей придется поговорить с ним. Не далее как сегодня утром отец объявил, что он не может больше терпеть ее отказы быть формально представленной мистеру Оливеру Ворсу из Бостона.
– Американец, – с легкой гримаской проговорила она, прислонившись подбородком к холодному камню и жалея, что майское утро одаряет этого человека своим теплом.
– Мне он кажется таким таинственным, – сказала Розмари. – Я уверена, что он будет достойным объектом исследований Общества.
– Не правда ли у него сильное тело? – невпопад отозвалась Лили. – Или таковым кажется. Почему он всегда носит черное? Это немодно.
– Я думаю, потому, что это ему к лицу. И у него в самом деле сильное тело. Мужские плечи, если они, конечно, широкие, всегда казались мне такими… ну, в общем, они вызывают у меня желание прикоснуться к ним. – Розмари внезапно пригнула голову. – О, дорогая, скажи, он же не мог меня слышать?
– Не мог, не волнуйся, – успокоила ее Лили, озадаченно разглядывая широкие плечи объекта. – А вот и еще одна тема для исследования – женская реакция на размеры. Конечно, для их определения, как и для прочих таинственных мест, следует выработать соответствующий метод измерений.
– О, дорогая…
– Пожалуйста, не тверди все время «о, дорогая». Мистер Оливер Ворс из Бостона обладает очень внушительной грудью, Розмари.
– О, дорогая…
– Роза!
– Извини. Да, я и сама так думаю. У него очень внушительная грудь. Лили, сделай милость, отойди от окна.
– Глупости. Никуда я не пойду. Ты отлично знаешь, что он не может меня видеть. И слышать меня он тоже не может, а впрочем, жаль. Бедное, глупое создание! Он, несомненно, умер бы от унижения.
– Уж не от того ли, что мы называли его красавцем и обладателем большого и сильного тела?
Лили наморщила нос.
– Его ноги…
– Лили!
– Как мы можем продвинуться в нашем исследовании, если ты падаешь в обморок от одного упоминания о мужских ногах? У него… да, его ноги производят на меня скорее приятное впечатление. Мне нравится верхняя часть…
– Лили!
– Тише, иначе он наверняка тебя услышит. Лили, Лили, Лили! Мне двадцать пять лет. А тебе двадцать четыре. Уже совершенно ясно, что мы остались в старых девах. И слава Богу. Но мы земные женщины и имеем похвальную решимость не отказываться от всех доступных нам переживаний – даже если некоторые из них будут носить чисто теоретический характер.
– О, дорогая…
Лили сердито взглянула на свою лучшую подругу:
– Чего ты так боишься?
– Я вовсе не боюсь. Просто все это казалось замечательной идеей до тех пор, пока мы реально не начали предпринимать какие-то действия.
– Что в этом может быть замечательного, если ничего не предпринимать? Невозможно провести достойное исследование, не имея в своем распоряжении подходящих объектов.
– О, дорогая…
Лили уже устала одергивать подругу.
– Присядь, если хочешь, моя милая. Я буду докладывать тебе о своих наблюдениях… Интересно все же, почему он там стоит в такой вызывающей позе.
– Может быть, он ждет, – смиренно предположила Розмари.
– Чего ждет?
– Ну… я не знаю.
Девушки умолкли. Наконец Лили изрекла тоном знатока:
– В мужчине очень важен рот. Рот мистера Ворса безукоризнен. Я, как беспристрастный исследователь, вынуждена это признать. Маленькие ямочки в уголках его губ представляются мне очень интригующими. Так, нижняя губа слегка полнее верхней – да, у него четко очерченный, твердый рот. Ну и прекрасные зубы.
– Возможно, все мужчины в Бостоне чрезвычайно крупны, красивы и очень сильны.
– И притом не лишены изящества, – задумчиво добавила Лили. – Я наблюдала за ним из галереи над вестибюлем. У него походка человека, обладающего незаурядной силой, но тем не менее его движения легки и непринужденны.
– Очень интересно.
О да, на этого мужчину, вне всякого сомнения, интересно было взглянуть. И голос у него тоже был необычный. Низкий и ровный – когда он не смеется. Лили слышала, как он смеялся в кабинете ее отца. Отец тоже от души хохотал, и по его голосу чувствовалось, что он в восторге. А ведь он не часто смеялся, несмотря на то что все время сыпал остротами, которые приберегал специально для Лили.
Лили раздумывала, что может вызвать у отца такой восторг в присутствии Оливера Ворса, которого он нанял, никого не предупредив, секретарем. Ее отец вернулся из деловой и лекционной поездки в Лондон и просто поставил ее в известность, что ему крупно повезло повстречать человека одного с ним склада ума. В дополнение к своему преимущественно безмолвному участию в делах прибыльного торгового банка, учрежденного его дедом, отец был в своем роде философом. И до недавнего времени он не проявлял никакой заинтересованности в чьей-либо помощи, кроме помощи Лили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105