– Вечно ты все теряешь. Дай-ка я поищу…
Через несколько минут и Фергюс был вынужден объявить, что плащ пропал.
С упавшим сердцем Минерва посмотрела на Грея. Тот досадливо выпрямился.
– Я отвезу вас домой, – пообещал Макс близнецам, решительно отметая протесты Фергюса, основанные на том, что они пришли из Уиллинока в Драмблейд пешком и обратный путь проделают тем же образом. Набросив свой плащ на плечи Айоны, Макс велел близнецам погреться у камина, пока кучер не принесет ему запасной плащ.
Оставшись втроем с Греем и Минервой, Макс понизил голос и спросил:
– Ну что?
– Кто-то украл плащ Айоны, – произнесла Минерва.
– А Минер молол какую-то чепуху, – добавил Макс, – а потом исчез.
– С плащом Айоны, – подытожил Грей, скрестив руки на груди. – Он взял его по ошибке, думая, что это плащ Минервы. Поскольку злоумышленникам уже известно, что Минерва нашла конфету, они хотят уничтожить улики, оставшиеся у нее в кармане. За это я готов поручиться.
– Мне пора, – напомнил Макс, – иначе Айона и Фергюс вернутся за мной. Пусть считают, что плащ украл Минер, но причина его поступка должна остаться тайной. Не стоит впутывать близнецов в это дело. Слишком уж опасно, а они еще так неопытны.
– Согласен, – кивнул Грей и испытующе взглянул на Минерву. Та тоже кивнула.
– Я только хотел задать тебе один вопрос, Грей, – продолжал Макс. – Интересно, для кого именно предназначалось семечко дурмана?
Грей задумался.
– А если для тебя? – предположил Макс.
– Очень может быть, – отозвался Фэлконер выпрямляясь. – Совершить ошибку было очень просто. Злоумышленник торопился и сунул конфету не в тот карман. Оба плаща лежали в куче, оба они темные и плотные. Неизвестный перепутал и сунул конфету в карман Минервы.
– Но ты же с первого взгляда узнал семечко, – напомнила ему возлюбленная.
– Откуда злоумышленникам знать, что мне известно, как оно выглядит? Поскольку в том же кармане лежали твои мокрые перчатки, конфета отсырела и легко развалилась. Если бы не эта случайность, я мог бы вообще не заметить семечка.
– Посмотри-ка сюда, – деловитым тоном попросила Минерва. Взявшись за штанину своей юбки-брюк, она показала пристроченный к ней карман. – Когда-нибудь сей фасон будет пользоваться шумным успехом. В таком кармане очень удобно носить ценности.
– Не тяни, выражайся яснее, – попросил Грей, и Минерва заметила его ироничную ухмылку.
Она вынула из кармана завернутую в бумагу коробку конфет, а потом старательно оправила одежду.
– Вот доказательство того, что вы с Максом ошиблись. Яд предназначался мне. – Последний аргумент не вызвал у слушателей особого ликования. – Если бы вы были правы и неизвестный собирался убить Грея, он вряд ли оставил бы целую коробку отравленных конфет в моей комнате.
Мужчины переглянулись, а Грей взял коробку из рук любимой. Развязав бечевку, он сорвал бумагу и поднял крышку. Под ней обнаружились аккуратные ряды сахарных конфет разной формы, украшенных сверху разноцветными цветами.
Одна из ячеек коробки была пуста.
Макс взял первую попавшуюся конфету, раскрошил ее на ладони, внимательно присмотрелся и ссыпал крошки обратно в коробку. Затем он повторил ту же самую процедуру со второй и третьей конфетой. Грей поспешил ему помочь. Так они и работали, пока не раздавили все конфеты до единой.
– Ну и что это значит? – спросила Минерва.
– То, что я был прав, – отозвался Макс, хватая Грея за руку.
Среди сахарных крошек не нашлось ни единого семечка.
* * *
По его настоянию они отъехали подальше от Драмблейда – туда, где их никто не мог подслушать.
Грей привел Минерву на холм, возвышавшийся над Уиллиноком. Лошади резво бежали по снежной тропе, но на подъеме перешли на шаг. Едва оба всадника въехали в рощу на вершине холма, как вновь начался снегопад.
Мороз пощипывал Минерву за нос и щеки, глаза ее слезились, но она не жаловалась, зная, что творится в душе Грея. Ему были необходимы как присутствие Минервы, так и возможность излиться ей. Грей явно собирался о чем-то сообщить. Минерва почувствовала это еще в Драмблейде.
Схватив за узду коня Минервы, Грей притянул его к себе, а затем с отрешенным видом надвинул на голову Минервы капюшон и поплотнее запахнул ее плащ.
Потом резко отвернулся и устремил взгляд на холмы, долины и белую ленту реки Тей, убегающей вдаль.
– По-моему, кем бы ни были злоумышленники, они избрали жертвой тебя, – заговорила Минерва. – А если бы возник вопрос о том, что ты ел перед смертью, и в желудке обнаружили бы остатки сахара, все бы решили, что ты съел одну из конфет, которые прислал мне. А поскольку остальные конфеты безвредны, никому и в голову не пришло бы, что они имеют какое-то отношение к твоей смерти.
– Вот именно. И даже если бы ты заявила, что я конфету не ел, никто не придал бы значения твоим словам. Так или иначе, я был бы мертв.
– Но почему?
Грей усмехнулся:
– Да, почему? Ты и вправду хочешь узнать, почему со мной такое приключилось? Услышать тайну, которую я собрался раскрыть, вернувшись в Бэллифог?
Голос Грея вдруг изменился почти до неузнаваемости.
– Мы должны пристально следить за обитателями Модлин-Мэнора, – сообщил он.
– Конечно.
– По-моему, здесь замешаны Макспорраны.
Минерва кивнула:
– Видимо, да.
– Не видимо, а точно. – В голосе Грея слышалась неукротимая ярость.
– Грей, я тебе не враг. Я…
– Прости. Я резок, потому что зол, – но не на тебя. Ты моя единственная любовь. Я был несправедлив к тебе. Мне давно следовало признать, что ты повзрослела, и смириться с твоей независимостью, а я пытался втиснуть тебя в рамки условностей, которые слишком тесны для тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111