– Абсолютно, – согласился Кэдзоу и нахмурился. – Так в чем же дело, мой мальчик? Чем я могу помочь?
Почему любой разговор с дядей превращается в предисловие к исповеди? Пожав плечами, Грей отогнал эту мысль.
– Если бы вчера я раньше вернулся домой, то объяснил бы все сразу. Сегодня утром, в присутствии твоей невесты, я не решился завести разговор. Несколько минут назад я начал объяснять Максу, что меня тревожит, но не слишком преуспел.
– Грей, – притворно возмутился Макс, – уж не хочешь ли ты сказать, что я никудышный слушатель?
Покачав головой, Грей коротко повторил Кэдзоу все, о чем только что сообщил другу.
– Значит, тебе предложили плату за доставку груза? – уточнил Кэдзоу. – Насколько я помню, наша компания никогда не отказывалась от подобных предложений…
– Верно. – Грей умолчал лишь об одном: о том, что Минерве грозила смертельная опасность. – Незнакомец вел себя так, словно уже имел предварительную договоренность с кем-то из семейства Фэлконеров и считал разговор со мной пустой формальностью.
Кэдзоу кивнул:
– Очень может быть. Конечно, в свою бытность на плантациях я не участвовал в подобных делах. Но помню, как управляющий с гордостью сообщил о том, что нашим кораблям не приходится возить воздух. По-моему, мы брали на борт груз шелка, каких-то безделушек…
– Полагаю, тебя не просили помочь в том деле, о котором говорил со мной этот визитер. Речь шла не о шелке и не о безделушках, дядя, а о семенах дурмана. Мне предлагали плату за то, что я спрячу их в мешках с сахаром.
Недоумение исчезло с лица Кэдзоу так же быстро, как и отразилось на нем.
– Дурман? «Пляска смерти»? Не может быть!
– Значит, ты слышал о нем? – Грей вдруг испытал облегчение – хотя бы оттого, что его дядя подтвердил существование ядовитого растения.
– Как тебе известно, я отправился в Вест-Индию, чтобы принести туда благую весть, – начал Кэдзоу. – К сожалению, на своем пути я не раз встречал препятствия… Да, мне известно об этом порождении дьявола – не важно, откуда. Достаточно сказать, что я сделал все возможное, лишь бы убедить несколько человек, что им грозит опасность потерять бессмертную душу. Но гораздо важнее, мой мальчик, что ты дал этому человеку понять: Фэлконеры никогда не опорочат своего честного имени таким… – Он внезапно попятился. – Но почему ты вдруг заговорил о дурмане? Да еще здесь, в нашем доме?
– Вчера ночью какой-то мерзавец пытался отравить Минерву семечком дурмана. Оно было спрятано в конфете.
Кэдзоу вытаращил глаза, попятился назад, наткнулся на кресло и обессиленно рухнул в него.
– Здесь, в Шотландии? – еле выговорил он и побледнел. – Грей, должно быть, ты ошибся!
– Какая ошибка?! Я знаю, как выглядят эти семена, потому что гость показал мне свой смертоносный груз так невозмутимо, словно пригоршню горошинок перца. Не будь семена дурмана синими и блестящими, я принял бы их за какую-нибудь безобидную пряность.
– А они всегда вызывают смерть? – поинтересовался Макс.
– Всегда, – кивнул Грей. – Страшнее всего то, что они отличаются изумительным вкусом. Попробовав одно семечко, всякий захочет получить еще. Через несколько минут несчастный ощущает покалывание во всем теле, затем ему перестают повиноваться конечности. Отравление происходит так быстро – паралич наступает в считанные минуты, – что жертва узнает о приближении смерти, только когда падает на землю, вопя и извиваясь от боли. Затем нарушаются все функции организма, и…
– Перестань! – взмолился Кэдзоу, гладкий лоб которого покрылся испариной. Поймав взгляд Грея, он объяснил: – Я не в силах этого слушать. За свою жизнь я многое повидал, но при виде такого зла мне по-прежнему становится страшно. Неужели для несчастного нет спасения?
Откашлявшись, Макс спрыгнул со стола на пол.
– У меня есть дядя Кэлам, герцог Франшо. Так вот, Кэлама часто повергало в уныние зло, на которое способен человек. Однако он неизменно утверждал, что, не будь человеческая натура так слаба, ему не понадобился бы Бог.
– Значит, мы должны быть благодарны за то, что вчера ночью Минерва чуть не погибла? – спросил Кэдзоу с несвойственной ему резкостью.
Грей насторожился.
– Если только яд не был предназначен кому-нибудь другому, – вставил Макс.
Грей живо обернулся к нему:
– Об этом я не подумал. Ты хочешь сказать, что все случившееся следует расценивать как предостережение, адресованное мне?
– Очень может быть. Вероятно, злоумышленники заранее рассчитали, что ты почувствуешь опасность и предотвратишь ее.
– Но в комнате Минервы оказалась целая коробка этой отравы – я имею в виду конфет. Кстати, к коробке была приложена карточка с моим именем.
– Однако план был продуман так, что никто не заподозрил бы тебя в смерти Минервы, – задумчиво заметил Кэдзоу. – Шотландские сельские врачи понятия не имеют о дурмане.
– А если бы кто-нибудь другой попробовал эти конфеты и тоже умер? – возразил Грей. – Разве такое совпадение не вызвало бы подозрений?
Макс устремил палец на Грея:
– Ты попал в самую точку! Что ты сделал с этой конфетой после того, как запретил Минерве к ней прикасаться?
– Спрятал в надежном месте. Нам нельзя делать опрометчивые шаги. Пусть злоумышленники считают, что мы ничего не заподозрили, до тех пор, пока не выяснится, что к чему. Меньше всего нам нужно, чтобы виновный насторожился и сбежал. Он не станет тревожиться, пока не поймет, что его разоблачили.
– Его? – переспросил Макс.
Грей пропустил этот вопрос мимо ушей.
– А он пробудет здесь, пока не осуществит своих намерений. Его задача – намекнуть о грозящей мне опасности.
– При необходимости даже с помощью убийства, – мрачно закончил Кэдзи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111