И этот подлый мерзавец заплатил мне за мой скот лишь половину его истинной стоимости! Я поклялся, что никогда больше ноги моей не будет в этом проклятом городе. Эту клятву я намерен выполнить.
Калеб умоляюще посмотрел на него, но Дру отрицательно покачал головой:
– Клянусь Богом, Калеб, я не намерен надолго отлучаться со своего ранчо. Кроме того, дорога до Чикаго займет не меньше трех недель, даже если я сяду на пароход, идущий вниз по Миссури на всех парах.
– Мне все известно, – сказал Калеб, пожав плечами. – Но я же сказал – для меня это очень важно.
– Может быть, тебе это и важно, но мне – нет. – Дру пренебрежительно фыркнул: – Я должен заниматься ранчо. Последнее время нам не давали покоя угонщики скота; похоже, этих ворюг подослал Тайрон Уэбстер…
– Что ты поднимаешь такой шум, Дру! У тебя три брата, которые вполне могут тебя заменить, – прервал его Калеб. – Пора уже поручать им важные дела. Ты относишься к ним, как к малым детям, а сам лезешь из кожи вон. Надо немного отдохнуть.
– В Чикаго? – Дру с отвращением фыркнул. – Я, пожалуй, предпочту один на один столкнуться с племенем индейцев.
– А теперь выслушай меня, мой мальчик. Если бы не я, ты никогда бы не разбогател и не смог купить себе достаточно земли, чтобы содержать себя и своих младших братьев. Ты мне многим обязан…
– Если бы не ты? – На губах Дру заиграла едкая ухмылка. – Если мне не изменяет память, когда мы скитались в горах, именно ты поскользнулся и полетел вниз. Мне пришлось тебя спасти.
– Но зато благодаря этому падению я нашел богатейшую золотую жилу, – парировал Калеб. – Не наткнись я тогда на золотые самородки, у меня не было бы этой гостиницы и ресторана, а у тебя твоего обширного ранчо.
Дру усмехнулся, развеселившись. Они познакомились с Калебом в Сьерра-Неваде и стали компаньонами-золотоискателями. Падение Калеба в горах стало тем подарком судьбы, благодаря которому они разбогатели после долгих лет нищенского существования.
– Кто в течение трех лет копался в золотой пыли и посылал все деньги семье в Канзас, оставляя себе ровно столько, чтобы не умереть с голода? И кто сумел в первый же день нашей удачи намыть столько золота, что немедленно послал денег на дорогу твоим братьям?
Дру неловко заерзал на стуле. Он знал, что этот спор он проиграл.
– Это сделал ты, Калеб.
– А кто покупал твой скот по сто долларов за голову, чтобы прокормить старателей? А кто следит за тем, чтобы у тебя в доме всегда была еда, кто контролирует, чтобы тебе вовремя поставляли все необходимое, в то время как вся округа ждет прихода грузовых фургонов по нескольку недель?
– Все это делаешь ты, – жалобно пробормотал Дру. – Но я думал, что мы помогаем друг другу ради нашей давней дружбы. Мне и в голову не приходило, что все свои добрые дела ты заносишь на мой счет, чтобы взыскивать по этому счету всю оставшуюся жизнь!
– Бога ради, Дру. Я не видел свою единственную дочь уже десять лет! Стоило мне отправиться на Запад искать золото, как эта женщина развелась со мной и вышла замуж за человека, перед которым у меня на глазах вертела хвостом одиннадцать лет. И вот теперь эта стерва пытается выдать мою дочь замуж за какого-то там аристократа, который, конечно, соответствует ее представлениям о том, каким должен быть муж моей дочери, – сказал Калеб с горечью в голосе. – Она хочет заставить мою девочку жить по своим мерзким меркам! Однажды я сказал, что эту женщину мне послал ад, чтобы мучить и терзать меня. Похоже, она опять хочет приняться за старое.
Дру и раньше приходилось слышать подобные тирады, когда под воздействием алкоголя и жалости к самому себе Калеб плакался на свою жизнь.
В тяжелые времена, когда богатство, казалось, ускользало от них, Калеб вытаскивал бутылку вина и топил в ней свои разочарования. В такие минуты он проклинал свою бывшую жену за ее коварство. Гвен не стала дожидаться его возвращения. Она собрала необходимые документы и добилась развода, одному Богу известно, под каким предлогом. Когда Калеб приехал в Силвер-сити, его ожидало письмо. История была действительно неприглядной, и во время запоев Калеб своими рассказами о предательстве и жестокости бывшей жены способен был кого угодно вывести из равновесия.
– Я хочу увидеть свою маленькую девочку, свое дитя, до того, как она выйдет замуж за этого прохиндея, – заявил Калеб, пристально глядя на Дру. – Она мое единственное сокровище. Если ей угодно выйти замуж за этого типа, я дам свое благословение, но не раньше той минуты, когда лично увижу ее.
– Тогда садись на корабль до Каунсил-Блаф, затем на поезд до Чикаго и езжай, повидайся с ней сам, – предложил Дру.
– Черт подери, я не могу, потому что эта ведьма специально сообщила мне о свадьбе только что, не оставив никакого времени на поездку. Она решила доконать меня во что бы то ни стало. На твоей же стороне молодость и изобретательность. Если кто-то и сможет добраться до Чикаго до начала свадьбы, – так это ты. А я буду твоим должником до конца своих дней.
Едва возникло опасение, что Дру отвергнет просьбу Калеба, тот использовал самое верное средство – воззвал к чувству долга молодого человека. Дело в том, что, подобно Вонгу, Дру был исключительно преданным и верным своему слову. Но он умел хорошо скрывать свои чувства.
– Виктория для меня все! – умоляюще говорил Калеб, не сводя карих глаз с загорелого лица Дру. – Я просто хочу увидеть ее, убедиться в том, что она счастлива. Разве это так много – ведь я был лишен возможности видеть ее в течение последних десяти лет! Я оплачу все расходы! – В качестве последнего аргумента Калеб развернул неподписанную телеграмму, которую комкал в руке, и устало улыбнулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109