Когда он заявил, что они задержатся в индейской деревне еще на день, Шандра попыталась возразить, но Нолан прекратил все споры, закрыв ей рот поцелуем.
Едва его губы коснулись ее губ, на него накатила волна знакомых ощущений. Нет, здесь что-то не то: каждый раз, стоит ему дотронуться до нее, он вспыхивает, словно сухая лучина. Это просто непостижимо! Как только его тело соприкасается с ее роскошными соблазнительными формами, он мгновенно приходит в боевую готовность.
– По-моему, ты еще слишком слаба, – пробормотал Нолан, отстраняя Шандру от себя и отворачиваясь. – Путешествие верхом сейчас тебе не по силам.
– Но езда верхом не так приятна, как твои ласки… – Шандра сказала это и тут же прикусила язык. И как у нее вырвалось такое признание?
Нолан обернулся и вскинул черную бровь.
– Ну и ну! Леди говорит мне комплименты после всех оскорблений, которые я обычно от нее слышу. – Он усмехнулся.
Шандра устремила на него долгий взгляд из-под длинных густых ресниц.
– Ты даришь мне наслаждение, Нолан. К тому же я твоя жена. У тебя есть свои привилегии, а у меня – свои. – Щеки ее вспыхнули нежным румянцем. Шандра сама удивлялась своей откровенности. Возможно, все дело в запретном влечении, которое она никак не могла в себе подавить. Нолан зажигал в ней огонь. Она никогда не была настолько безрассудной, чтобы признаться мужчине, что она чувствует к нему. Но ведь раньше она не испытывала ничего подобного.
У Нолана вырвался глухой стон – желание уже разлилось по его телу. Одних воспоминаний о восхитительных моментах их близости было достаточно, чтобы почувствовать волнение.
– Иди ложись в постель, пока я не забыл, что ты еле держишься на ногах, – сурово приказал он. – Мы всегда так нетерпеливы, когда дело касается близости, – это может причинить тебе боль.
В этот момент хорошенькая индианка послушно приблизилась к Нолану, как делала это каждую ночь. Шандра нахмурилась. От нее не укрылось, что эта женщина ходит за Ноланом по пятам во время их прогулок по деревне и ложится с ними спать в одной и той же хижине. Сперва Шандра думала, что скво – ее сиделка, но индианка только и делала, что крутилась вокруг Нолана, как услужливый щенок.
– Почему рядом с тобой все время вертится эта женщина? – спросила Шандра, опустившись на соломенную циновку. Нолан ухмыльнулся, и она подозрительно насупилась.
– Большой Медведь одолжил мне одну из своих жен на время нашего пребывания в поселке. Вичита – великодушный народ, да к тому же женщин в племени в три раза больше, чем мужчин, что является помехой для вичита в их войнах с испанцами и племенами команчи и осейдж.
Брови Шандры изогнулись, как туго натянутый лук.
– Но как женщина может отдаться мужчине, которого она едва знает? И как ее муж может позволить… – Шандра не договорила, ошеломленная услышанным.
Нолан дернул плечом.
– Это древний обычай вичита. Им не знакома ревность. Вождь племени развлекается со своими женами и делится своей собственностью с гостями, к которым испытывает уважение. – Заметив, что Шандра вне себя от возмущения, он засмеялся. – У испанцев есть поговорка: «Мой дом – твой дом». У вичита это звучало бы так: «Моя жена – твоя жена». Если бы я захотел проявить щедрость, то сообщил бы вождю, что ты моя жена, и позволил бы ему спать с тобой.
– Ты в самом деле сделал это? – прошипела Шандра, сгорая от ревности, о которой раньше и понятия не имела. Нет, вы только подумайте, заставлять жен ублажать своих гостей! Святители Господни, она ни о чем подобном и не слышала. Соблазнить Нолана не составит труда – все равно что морковкой помахать перед носом у мула.
– Что я сделал? – переспросил Нолан с таким невинным видом, что Шандре захотелось влепить ему пощечину. Он прекрасно понимает, о чем она спрашивает!
– Ты спал с ней? – Голос ее напоминал шипение разъяренной кошки, и Нолан решил, что Шандра наконец стала сама собой – полной жизни и огня.
Нолан молча указал скво на тот угол, где она обычно спала, и женщина послушно улеглась на циновку. Потом он медленно обернулся к Шандре, чье лицо исказила ярость, готовая прорваться в тот же миг, если Нолан ответит ей утвердительно.
– А тебе не все равно, Шан? – задал он ей тот же вопрос, что она задавала ему не так давно.
– Нет, не все равно, – ворчливо отозвалась она, хотя эти слова дались ей нелегко.
– Почему? – продолжал допрашивать Нолан, снимая рубашку и ложась рядом с ней на циновку.
Шандра уставилась в окна, проделанные Ноланом в соломенном потолке, и упрямо молчала.
– Потому, что это задело твое женское самолюбие – ты решила, что я развлекался с другой женщиной, пока ты была без сознания? Или же потому, что это оборвало ту тонкую связующую нить, которая протянулась между нами?
Шандра повернулась к нему спиной.
– Ты приказал мне спать, и я сплю. До нее донесся негромкий смех.
– По-моему, впервые ты выполняешь мои приказания без лишних вопросов и истерик.
– Запомни этот день и час, – язвительно фыркнула Шандра. – Потому что это первый и последний раз, когда я подчиняюсь тебе, если только наши желания не совпадают.
Мысленно посылая ему всевозможные проклятия, Шандра заворочалась на циновке, пытаясь улечься поудобнее, но это ей никак не удавалось. Воображение рисовало ей ужасные картины того, как Нолан воспользовался щедрым даром Большого Медведя, пока она лежала без чувств. Черт бы его побрал! Он даже не соблаговолил сообщить вождю, что у него есть законная супруга. По-видимому, его теперь мучит совесть и он жалеет, что разрушил то, что совсем недавно стало возникать между ними. Шандра бы предпочла, чтобы он солгал ей и сказал, что и пальцем не трогал смазливую скво…
Когда эта мысль пришла ей в голову, Шандра удивленно захлопала глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122