О Господи! Куда же улетучился весь его здравый смысл, который он копил в течение тридцати трех лет жизни? Как он может идти на поводу у своей похоти, если Криста является угрозой всему, что он призван защищать?
Один из нас, должно быть, сумасшедший, решил Нэш. Только он никак не мог выбрать, кто именно: она, потому что плела паутину обмана, или он, потому что, несмотря на это, хотел верить ей…
Спазм за спазмом сотрясали все его беспомощное сейчас тело. Имя Кристы слетело с его губ, и он чуть не рухнул на нее…
…Нэш не знал, сколько прошло времени, когда он наконец глубоко вздохнул и поднял голову. Он посмотрел в ее бездонные зеленые глаза… и молча проклял себя за то, что снова позволил своей страсти одержать верх над разумом. Если он не уберется отсюда – сейчас же, – он начнет задавать вопросы о случившемся сегодня с Леви. И будет слушать только то, что захочет услышать, а не правду.
Нэш натянул джинсы, не глядя больше на Кристу. Он был полностью одет, а на ней не оставалось ничего, кроме футболки, едва прикрывавшей бедра.
Боже мой! Он только что обошелся с ней, как с дешевой шлюхой, взяв ее не где-нибудь, а на полу у стены, будь он проклят. Может, она и заслужила это, черт побери, он точно не знает. Но единственное, в чем он уверен совершенно, – он пожалеет о том, что сделал.
Отворачиваясь от Кристы, Нэш внезапно понял одну вещь: теперь он знает, кто из них сумасшедший, – это он сам.
Крепко стиснув зубы и не произнося ни слова, Нэш быстро направился к выходу. Он больше никогда не вернется сюда. Он всегда жалел о том, что сделал, и чаще всего позже, когда к нему возвращался здравый смысл. И все это доказывало только одно – даже злость и недоверие не могут остановить его: он испытывает безумную страсть к этой женщине до тех пор, пока не получает ее. Она оказалась проклятием его жизни!
Когда входная дверь захлопнулась, Криста сползла по стене вниз и подняла валявшиеся на полу джинсы. Она истерично всхлипнула, когда осознала, с каким презрением относится к ней Нэш. Господи, если она любит его, позабыв обо всем на свете, то ее чувство не приносит ей ничего, кроме страданий. Единственное исключение – это их феноменальные занятия любовью. Физическое наслаждение, которое она испытывала, не могло родиться не из чего другого, кроме любви.
«Ты обречена, Делани, – прошептала Криста, сидя одна на полу в своем пустом доме. – Ты прекрасно знаешь, что влюбилась в него так сильно, что все остальное не имеет значения, даже то, что он отказывается верить тебе…»
Глава 17
Хэл подвинулся в сторону, чтобы освободить место для старшего брата на сене.
– Где тебя черти носят? Тебе что, пришлось самому варить пиво? – спросил он, взяв предложенную Нэшем бутылку.
Нэш уселся в центре круга отдыхавших на скотном дворе ковбоев. Подошел Леон и потерся о ноги хозяина, требуя внимания. Нэш наклонился и потрепал собаку по голове.
– Когда я был в доме, позвонили, – уклонился от ответа Нэш. – Спрашивали тебя.
Хэл уставился на брата тяжелым взглядом, его ониксовые глаза проникали внутрь глубже, чем хотелось бы Нэшу.
– Не требуется сорок пять минут, чтобы ответить на телефонный звонок. Даже для меня. Если только ты не начал говорить вместо меня тоже.
Нэш открыл бутылку с пивом и сделал глоток единственного напитка, который он себе мог позволить.
– Я начал говорить вместо тебя, когда ты начал следить за мной и сверять по часам все, что бы я ни делал.
– Опять эта королева сук, – с горечью проговорил Хэл, выругавшись про себя. – Я так и думал, что она где-то поблизости, когда заметил пегого мерина дяди Джима. Конь прибрел к остальным лошадям. И какую игру затеяла Криста на этот раз? Я думал, мы уже отделались от нее.
Нэш начал размышлять, удастся ли ему вообще когда-нибудь освободиться от Кристы Делани. И черт побери, после сегодняшней стычки в доме он не знал, кому верить.
Доггер продолжал настаивать на том, что Криста старается испортить отношения между ним и братьями Гриффин ради достижения своих корыстных целей. А Криста уверяла Нэша, что Доггер темнит со счетами…
Очередной взрыв смеха раздался на скотном дворе. Нэш поднял глаза на Леви Купера и увидел, что его лицо так и светится от удовольствия. Наверное, Оле Андерсон рассказал одну из своих обычных историй об общественной работе, которой посвящал свободное от родео время.
Каким бы приятным и надежным ни был Оле, он получил свое прозвище не просто так. Он и на самом деле вел себя, как петух в курятнике, а иногда, когда было соответствующее настроение, мог и подставить друзей. Нэш это знал. В дни своей славы он и сам не раз сталкивался с этими качествами характера Оле Андерсона.
– Послушай, Весельчак, – произнес Леви. На своем кресле он пересек круг и втиснулся между Нэшем и Эйсом Кетчемом. – Вы не могли бы с Хэлом постелить чистые простыни на мою кровать и прибрать комнату, пока я пожелаю спокойной ночи нашим гостям?
– Ты уже собираешься ложиться? – с беспокойством в голосе спросил Нэш. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Превосходно, – пожал плечами Леви. – Просто немного устал от езды верхом и упражнений с арканом. Думаю, я должен считаться со своим состоянием. Мышцы уже начинают побаливать.
Хэл и Нэш поспешно поднялись, чтобы выполнить просьбу Леви. Но когда Нэш шел к дому, в его голове послышался тихий голос. Раньше Нэш не задумывался над словами Кристы о том, что они портят Леви, когда вскакивают и стремятся тотчас же выполнить любое его желание.
– Хэл, – пробормотал Нэш, идя вместе с братом по дорожке, – как ты думаешь, не переусердствуем ли мы, пытаясь угодить Леви?
Хэл выругался и с упреком посмотрел на брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121