Лукаво улыбнувшись, Элисса протянула ему губы для поцелуя.
Нежно лаская ее рот, Натан пробормотал:
– Слушая тебя, я могу и вправду поверить в то, что ничего лучшего, чем я, в твоей жизни не было…
Он был близок к истине, но Элисса боялась произнести это вслух. Вместо этого она сказала, любуясь его голубыми глазами, опушенными густыми влажными ресницами:
– Это я так подлизываюсь к тебе, Хантер.
Натан хохотнул, протягивая руку за куском мыла.
– Подлизываешься? Зачем? Чтобы я всегда сопровождал тебя в душ?
– Очень может быть, – загадочно произнесла она.
В ее уклончивом ответе снова прозвучали настороженность, недоверие к нему, опасение возможного предательства. Хантер утешал себя лишь тем, что хотя бы во время физической близости она полностью отдавалась и доверяла ему.
Намылив ладони, он стал с огромным удовольствием мыть ее грудь, живот, бедра…
– Очень скоро все обитатели ранчо узнают о наших отношениях. Один из работников, Мо-Джо, уже имел возможность в этом убедиться собственными глазами. Как ты к этому относишься, Элисса?
– Означает ли это, что теперь я смогу обращаться к тебе как угодно и где угодно, не шокируя при этом остальных? – вопросом на вопрос ответила Элисса.
Руки Хантера нежно скользили по ее покрытой мыльной пеной коже, и от этого Элиссу снова начинало охватывать возбуждение. Интересно, было ли на ее теле такое место, прикосновение к которому не могло вызвать в ней ответного возбуждения? Наверное, она никогда не привыкнет к ласкам Хантера, никогда не станет невосприимчивой к ним.
Натан рассмеялся, протягивая ей мыло:
– Леди, я уже говорил, что всегда и везде готов служить вам!
Он склонил голову в учтивом поклоне и чуть насмешливо улыбнулся. Он хотел добавить еще что-то, но не смог, потому что у него пропал голос, как только нежные пальчики Элиссы коснулись наиболее чувствительного места его тела. Он перехватил ее руку, и Элисса с лукавым удивлением приподняла одну бровь.
– Ты же сказал «всегда и везде», – напомнила она ему, лаская пальцами его бархатистую плоть и чувствуя в нем немедленную пульсирующую реакцию.
– Да, – хрипло подтвердил Натан, – но, может, нам лучше перейти в спальню? Как бы горячая вода не кончилась…
Лицо Элиссы озарила счастливая улыбка полного согласия.
На этот раз они любили друг друга не в темноте, а при полном освещении. Элисса уже не стеснялась своих шрамов и не терзалась воспоминаниями о страшной трагедии, в которой их получила. Натан сумел найти десятки способов убедить ее в том, что для него эти страшные шрамы ничего не значат.
И это еще больше усиливало ее восхищение и любовь к нему. Он заставил ее почувствовать себя красивой, желанной.
Потом, утомленные любовью, они заснули в объятиях друг друга.
Прежде чем окончательно погрузиться в сладкий сон, Элисса вдруг подумала, что именно жаркая любовь Натана помогала ей оправляться от ударов, которые постоянно наносила ей жестокая действительность. Натан Хантер стал для нее источником жизненной энергии. Какие бы страдания она ни испытывала, он всегда готов был восстановить ее силы, доставляя ни с чем не сравнимое наслаждение. Наконец Элисса поняла, что нуждается в нем так сильно, как никогда ни в ком не нуждалась. Жаль, она никак не могла заставить себя поверить ему до конца. На карту было поставлено слишком много, чтобы позволить себе роскошь совершить ошибку.
Элисса была поражена преображением Клаудии. Честно говоря, это преображение было таким быстрым и удивительным, что ей на какое-то мгновение даже почудилось, будто Клаудиа разыгрывает очередной спектакль. Элисса вспомнила, что Хантер не позволил Клаудии уйти, когда своими вопросами прижал ее к стенке, и заподозрила, что он сделал это нарочно, чтобы окончательно убедить наивную Элиссу в том, что между ним и дочерью экономки ничего не было. Нет, она не могла полностью доверять Натану. Кто знает, не расставил ли он ей хитроумную ловушку?
Одежда Клаудии теперь кардинально отличалась от прежней, слишком обтягивавшей ее тело. Аляповатый макияж уступил место едва заметным умелым штрихам возле глаз и губ, подчеркивавшим их естественную красоту. Но что больше всего поразило Элиссу, так это готовность Клаудии во всем помогать матери.
Да, тут было над чем задуматься – либо дочь Алтеи сумела превратиться в другого человека за одну ночь, либо она вела чрезвычайно хитрую игру.
Пришедшие к завтраку работники один за другим отвешивали Клаудии комплименты относительно того, как хорошо она выглядит, и, опустошая тарелки, с уважением поглядывали в ее сторону. Сама Клаудиа, скромно улыбаясь, с обожанием глядела на Хантера, словно на какого-то киногероя, но в ее взгляде уже не было откровенного вульгарного заигрывания. Может, она действительно любила его, если сумела так разительно перемениться за столь короткий срок?
– Не знаю, что нашло на мою дочь, но я рада, что она наконец становится взрослым человеком, – сказала Алтея, вместе с Элиссой убирая со стола. – Ты не поверишь, но она вдруг заговорила о вечерних занятиях в сельскохозяйственном колледже. А уж когда она сказала, что вместо меня постирает и приберет в доме, чтобы я могла отдохнуть, я и вовсе чуть не упала в обморок. Не иначе как вчера ночью в нее ударила молния!
Элисса на это ничего не сказала, пока не зная, доверять ли внезапно переменившейся к лучшему дочери экономки.
Некоторое время Алтея работала молча, потом вдруг задумчиво нахмурилась:
– Ты заметила, как спокойно ведет себя Денис Хамфри? Честно говоря, я очень удивлена тем, что он продолжает работать с нами после того, как Гил с Верджилом демонстративно отвернулись от нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133