Физически она, конечно, намного слабее представителей сильного пола, но любить умеет сильнее.
– Чепуха! – возразил Данте. Он подумал и с гордостью заявил: – Моя любовь шире, чем этот океан, по которому мы сейчас плывем.
– А моя глубже, чем семь морей, – заверила его Эрика.
– Вот как? – Вскинув темные брови, Фаулер притянул Эрику к себе еще ближе. – Почему бы тебе не продемонстрировать мне свою любовь? И я сделаю то же самое. Вот и посмотрим, кто из нас победит на поле боя.
– На поле боя, говоришь? – усмехнулась Эрика. Выбор слов у него оказался несколько неожиданным. – Я вовсе не собираюсь с тобой сражаться. – Ее теплые губы коснулись губ Данте, и ему захотелось новых поцелуев. – Этот спор может затянуться.
– Надолго? – спросил Данте, наслаждаясь пьянящим, как вино, поцелуем.
– До конца наших дней…
Губы Эрики приоткрылись, призывая капитана заняться чем-нибудь более возбуждающим, чем разговоры.
Прикосновения Данте были ласковыми, словно весенние солнечные лучи. Руки его принялись поглаживать розовые бутоны груди Эрики, и гладили до тех пор, пока они не затвердели, а влажные губы, пройдясь по ее плечу, спустились ниже, к груди. Ищущий язык коснулся по очереди каждого розового пика, и Эрика затрепетала от наслаждения. Волны безудержного блаженства нахлынули на нее, не оставив равнодушным ни один участок тела. Изысканные ласки и поцелуи Данте вызывали в Эрике необычные ощущения: внутри словно бы высвободилась давно сдерживаемая пружина. Прикосновение сильного мужского тела было мучительно приятным. Запах мускуса, постоянно сопровождавший Фаулера и казавшийся его неотъемлемой частью, витал вокруг Эрики, вызывая у нее еще более страстное желание.
Губы Фаулера жадно исследовали ложбинку между грудями Эрики, и каждое его прикосновение вызывало в ее теле трепетный огонь. Вот жаркое дыхание Данте коснулось одного вздымающегося соска, потом другого, а ласковые руки принялись выписывать на ее животе замысловатые узоры, и Эрика застонала от наслаждения. Пламя страсти разгоралось в ней все сильнее и грозило спалить ее дотла.
– Это начало вечности, – хрипло прошептал Данте и коснулся губами губ Эрики потрясающе сладостным поцелуем, и у нее перехватило дыхание. – У нас с тобой всегда будет только так.
И, подхватив возлюбленную на руки, он понес ее к кровати. Слова его возбуждали Эрику так же сильно, как и его прикосновения. А когда Данте растянулся на кровати рядом с ней, новая волна наслаждения накатила на Эрику. И вновь его ловкие руки принялись творить с ее телом чудеса, забираясь в каждую впадинку, поглаживая каждую выпуклость, возбуждая Эрику настолько, что вскоре ей стало казаться, что она купается в море блаженства, ускользая от мира реальности в мир грез. Она находилась там, где и должна была находиться: в ласковых объятиях Данте, и ей казалось, что она уносится к вечности, где рокочущее море сливается с черным бархатным небосводом.
Фаулер раздвинул коленом ноги Эрики, нежно поглаживая руками ее бархатистые бедра, и Эрика застонала от удовольствия. Пальцы Данте погрузились в теплую влажность ее интимного местечка, и у Эрики захватило дух. А его руки прошлись по ее животу, и Эрика порывисто задышала. Когда пальцы Данте вновь коснулись средоточия ее женственности, даря Эрике блаженную муку, она изогнулась, шепотом призывая возлюбленного поскорее погасить то пламя, которое ему удалось так быстро в ней разжечь. А погасить его можно лишь тогда, когда мускулистое, сильное тело Данте сольется с ее нежным телом и оба они задвигаются в такт мелодии, поющей в их душах.
– Данте… – прошептала Эрика и, обхватив руками за шею, притянула его к себе, чтобы поскорее отдать себя ему без остатка и получить взамен мгновения невыразимого блаженства.
– Я люблю тебя, – прошептал он в ответ и приподнялся на локтях, отчего его гибкое тело оказалось сверху. Мускулы на руках напряглись, глаза горели страстным огнем. – Ты – вся моя жизнь…
Когда Данте осторожно вошел в нее, Эрика застонала от наслаждения. У нее возникло такое чувство, будто она попала в рай и нежится там под теплыми солнечными лучами. Фаулер коснулся ее губ легким, как морской бриз, поцелуем и задвигался в ней все быстрее, вызывая у Эрики чувства, которые не описать словами. Он вонзался в нее все сильнее, и Эрике показалось, будто она уносится к облакам. Их обоих словно окутало нежное мерцающее тепло – квинтэссенция наслаждения. Любовь творила с ними чудеса, вызывала в них чувства страстные, необузданные и в то же время изумительно нежные. Сплетясь в трепетном объятии, влюбленные чувствовали, как блаженный восторг снисходит на их души. И когда Эрика подумала, что уже не в состоянии подняться выше, мощное, яркое ощущение пронзило ее, и она не смогла сдержать восхищенного стона. Он сорвался с ее губ, и в ту же секунду его заглушил жадный поцелуй Фаулера. Вновь и вновь сладостное чувство то накатывалось на Эрику, то отступало прочь, лишая ее последних сил, и ей казалось, что она одновременно и живет, и умирает.
Данте глухо застонал, прижимая Эрику к себе с неистовой силой. Страсть, вспыхнув в нем напоследок яростным огнем, понемногу угасала. Блаженная истома охватила все его тело, и он устало опустил голову на обнаженную грудь Эрики.
– Я люблю тебя, – произнесла Эрика, легонько целуя его в плечо.
Данте медленно вскинул голову. На губах его заиграла нежная улыбка.
– Говори мне об этом сколько хочешь. Мне никогда не надоест слушать эти слова, – все еще хрипловатым от только что пережитой страсти голосом проговорил он.
– Я это и собираюсь делать, только вот что меня беспокоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122