Я также не знаю, что делать со стадом, которое принадлежит мне и отцу Шианны.
– Я убью мужчин, которые едут с Хеденом Римсом и стерегут его стадо, – заявил Маманти. – Ведь это вас устраивает, верно?
Уэйд покачал головой и, схватив шамана за руку, с усмешкой проговорил:
– У меня есть другая идея. Я знаю, как наказать Хедена. Он достоин другой участи.
Пророк Совы внимательно посмотрел на собеседника. В прошлом Маманти предпочитал совершать безопасные набеги и угонять скот бледнолицых, но теперь, услышав, что в плену у Римса может находиться Шианна, он был готов ринуться в бой с топором в одной руке и винтовкой в другой. Если бы он не верил, что Уэйда и его брата благословил Великий Дух, то не остался бы, чтобы выслушать их.
– Говорите, Бердетт. Я и мои люди в вашем распоряжении.
Уэйд почувствовал величайшее облегчение. Он вовсе не собирался вовлекать Маманти в резню. Это только обострило бы конфликт между индейцами и белыми. Не следовало подстрекать команчей и кайова на боевые действия, ведь у них не было ни малейшего шанса выиграть настоящую войну. А такая война непременно разразилась бы, если бы Маманти напал на стадо и вырезал всех мужчин. Тогда правительство направило бы в Техас регулярную армию, чтобы уничтожить индейцев за их «злодеяния». Отношения между индейцами и белыми и так были очень сложными, и Уэйду не хотелось подливать масла в огонь.
Идея Уэйда состояла в том, чтобы «подразнить» Хедена, не втягивая людей Маманти в серьезный конфликт. Шианна никогда не простила бы его, если бы узнала, что он подвергал опасности жизнь ее индейского кузена. Получалось, что о Пророке Совы она заботилась больше, чем о собственном муже…
Тщательно подбирая слова, Уэйд начал излагать свой план. Маманти же внимательно слушал и время от времени одобрительно кивал. Теперь уже Пророк Совы взял себя в руки и понял, что погорячился, предложив убить всех бледнолицых, перегонявших стадо Хедена. Такая резня могла спровоцировать бледнолицых из Вашингтона. Маманти терпеть не мог бледнолицых, но дураком не был. Он не желал воевать с хорошо вооруженной регулярной армией. Индейцы были бы обречены, если бы вступили в большую войну и вышли против армии бледнолицых.
Пообещав поддержать план Уэйда, Маманти распорядился, чтобы его воины окружили стадо Римса и перегнали его на север, к индейской деревне близ Целебного ручья. Чад наблюдал, как команчи исчезали в темноте, и недоверчиво покачивал головой… Его поразило спокойствие и хладнокровие Уэйда. На месте брата он бы сейчас кинулся в погоню за Хеденом Римсом, совершенно не думая о последствиях. Но Уэйд был слишком расчетлив, конечно же, он уже успел подумать о возможных последствиях своих действий.
Когда-то Чад проклинал осторожность и предусмотрительность своего старшего брата, но только не сейчас. Хотя Чад и жаждал отомстить Хедену Римсу, он понимал: убийство ковбоев, перегоняющих стадо Римса, грозило бы серьезными неприятностями.
Оставив для братьев двух мустангов, Маманти вскочил в седло и почти тотчас же исчез во тьме. Уэйд тоже собирался сесть на коня, но Чад его остановил:
– Подожди, мне надо кое-что сказать тебе.
Уэйд обернулся и вопросительно посмотрел на брата. Тот с улыбкой продолжал:
– Я знаю, ты полагаешь, что сентиментальность мне не идет, но я действительно восхищаюсь тобой. И всегда восхищался.
Уэйд нахмурился, и брови его сошлись на переносице.
– Но почему?
Чад подошел к одному из мустангов, запрыгнул в седло и только после этого ответил:
– Я бы не задумываясь ринулся в бой, как сначала хотел поступить и Маманти. А потом кусал бы локти. Я восхищаюсь твоей выдержкой и хладнокровием. Восхищаюсь твоей способностью все продумывать, прежде чем решительно браться за дело.
Молча пожав плечами, Уэйд также уселся в седло. «А Чад изменился», – подумал он с улыбкой. Братья всегда соперничали, и Уэйд редко слышал от Чада комплименты. Но их странным образом сблизила Шианна. Именно она все изменила. И только благодаря ей изменился Чад. Но где она сейчас? Уэйд тяжко вздохнул. Что сделал с ней Хеден в безумном порыве мести?
Уэйд криво усмехнулся. Чад только что похвалил его за выдержку и хладнокровие, но он, Уэйд, сейчас испытывал нестерпимое желание разорвать Римса на части. И если бы брат знал его мысли, то вряд ли бы их одобрил. Уэйд предвкушал сладостную месть. Он поклялся, что когда-нибудь они с Чадом смогут сполна насладиться, глядя, как Хеден Риме умирает мучительной смертью.
– Давай вернемся в лагерь, – предложил Уэйд.
Чад молча кивнул, и братья пустили коней легким галопом. Приблизившись к тому месту, где раньше находился их лагерь, Уэйд спешился и пошел дальше, держа коня под уздцы. К своему величайшему изумлению, он вдруг увидел в лунном свете какого-то человека – тот откидывал в сторону камни, завалившие вход в пещеру. Конь незнакомца был привязан к дереву, росшему неподалеку.
Услышав шум за спиной, незнакомец выпрямился и обернулся. В следующее мгновение на лице его появилась улыбка.
– О, вы живы!
Тут Уэйд наконец-то узнал Хуана Мендеса. На его руке виднелась повязка, а на лице – синяки.
– Что с вами случилось? И что вы здесь делаете? – Мендес тотчас же помрачнел.
– Всем нам, пострадавшим от Римса, надо объединиться. – Здоровой рукой Хуан расстегнул рубашку и показал повязки у себя на животе. – Я попытался заступиться за вашу женщину. Хеден держал ее взаперти, пока готовил стадо в дорогу. Когда я вмешался, Риме спрятался от моего револьвера за ее спиной. – Мендес презрительно усмехнулся. – Этот негодяй изранил меня кинжалом, а потом уехал и забрал сеньору с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137