Впрочем, выхода нет, верно?
Чад не знал, что лучше – утонуть или умереть от голода. И то и другое мало привлекало.
– Черт, я не знаю, что делать! – прорычал Уэйд. – Надо вместе подумать и решить, возвращаться или же рискнуть и идти дальше через этот проклятый туннель!
– Идти дальше? Но я не уверен, что смогу протиснуться через это отверстие. Твой энтузиазм мне не поможет.
– Поторопись, черт возьми! – закричал Уэйд. – Если мы протянем до ночи и лишимся источника света, то тогда наверняка не найдем дорогу.
– Как будто у нас есть выход, – усмехнулся Чад. Он быстро прочел молитву и, набрав в легкие побольше воздуха, погрузился в воду.
Уэйд ждал, когда в узком проходе между валунами появится голова Чада. Казалось, прошла вечность, прежде чем он увидел брата. Уэйд понял, что Чад уже задыхается, и, пытаясь помочь ему, подтолкнул его вверх. С жадностью сделав глоток воздуха, Чад пробормотал:
– Черт побери, я чуть не задохнулся.
– Но я же не позволил тебе утонуть, – заметил Уэйд. Теперь братья сидели в воде между валунами и с трудом могли пошевелиться. Какое-то время оба молчали. Наконец Уэйд спросил:
– Так что же будем делать? Пойдем вперед или вернемся?
Чад мысленно отметил, что в туннеле с каждой минутой становится все темнее.
– Ты не забыл захватить ножку стула, чтобы измерить ширину и глубину туннеля?
– Я думал, она у тебя, – ответил Уэйд, поворачиваясь, чтобы снять судорогу в ноге.
Уэйд какое-то время вглядывался в темный проход впереди.
– Я всегда шел первый, Чад. Наверное, потому, что родился первым.
– Твое чувство юмора подмокло, – съязвил Чад. – Кроме того, мать всегда любила тебя больше. Она выполняла все твои желания и капризы.
– Тогда как же ты объяснишь тот факт, что гниль затронула именно тебя? – в тон брату проговорил Уэйд.
– Хорошо, братец, иди первым. – Чад неожиданно улыбнулся. – Но если мы не выживем, то я хочу, чтобы ты знал: я всегда гордился тем, что у меня такой брат…
Уэйд усмехнулся и проворчал:
– Не будь таким сентиментальным. Это тебе не идет. – Сделав глубокий вдох, Уэйд погрузился в воду. Под водой не было ни лучика света, царила абсолютная темнота. Проход оказался таким же извилистым, как и прежде, но Уэйд был полон решимости идти до конца… или умереть. По крайней мере у Чада был шанс вернуться.
Почувствовав ногой руку брата, Уэйд нахмурился. Черт возьми, Чад не стал ждать, когда все станет ясно, и сразу последовал за ним. Выходит, у него не будет возможности повернуть обратно. И если ему, Уэйду, суждено умереть, то и брат погибнет с ним рядом.
И тут Уэйд снова вспомнил Шианну, и перед его мысленным взором возникло ее прекрасное лицо. Он уже готовился встретиться с Творцом, а ее образ все еще был с ним. Вероятно, ему следовало бы раскаяться в грехах и не думать о той, которая доставляла ему только беспокойство. Но он не мог о ней не думать. Проклятие, Шианна крепко засела в его сознании. Впрочем, это ненадолго, поскольку запас воздуха на исходе. Еще несколько секунд, и они потеряют сознание…
В этот момент Уэйд наконец-то понял, что бороться бесполезно. Он сдался и, уже теряя сознание, мысленно попрощался с Шианной.
Глава 17
Маманти нахмурился. Он снова и снова издавал одинокое уханье совы, прикладывая ко рту ладонь. Его мучили дурные предчувствия. Возможно, Шианна нуждалась в помощи. Он приехал сюда в надежде избавиться от тревожных мыслей, но Шианна ему не отвечала, и это еще больше его встревожило.
Маманти полагал, что зеленоглазый белый человек удерживал Шианну силой, поэтому она не могла к нему приехать. Но Маманти не обвинял Уэйда в том, что тот удерживал эту восхитительную женщину. Нет, скорее он восхищался тем, как настойчиво Уэйд ее добивался. Но достоин ли Бердетт такой женщины, как Шианна? На этот вопрос Маманти пока еще не мог ответить.
Разочарованно вздохнув, он запрыгнул на своего мустанга. Размышляя о том, что не видел Шианну уже несколько месяцев, Маманти направился к Говорящему ручью. Он собирался посоветоваться с Великим Духом и спросить у него, будет ли очередной набег удачным для команчей и кайова.
Подъехав к группе индейцев, Маманти по-прежнему хмурился. Воины тотчас же бросились к нему; все были потрясены тем, что полноводный ручей вдруг начал мелеть. Заинтересовавшись этим происшествием, Маманти направился к берегу.
– Должно быть, боги рассержены на нас, – предположил один из индейцев. – Они не только не хотят с нами говорить, но и отказываются утолить нашу жажду.
Не произнося ни слова, Пророк Совы долго смотрел в узкую расщелину между камнями. С его губ сорвался возглас удивления, когда на берег внезапно хлынул поток воды. На гребне волны неслись тела Уэйда Бердетта и еще одного человека. Несколько секунд спустя вода заполнила все русло ручья.
Когда тела оказались на берегу, Маманти кинулся к Уэйду. Он с силой надавил ему на грудную клетку. Один из воинов проделал то же самое с другим человеком. Маманти снова и снова нажимал на грудь Уэйда, пытаясь освободить его легкие от воды. Через какое-то время грудь Уэйда наконец-то поднялась – он возвращался к жизни. Маманти же приподнял голову и криком совы вознес хвалу Великому Духу ручья.
И теперь стало ясно: эти двое бледнолицых, конечно же, заслуживали уважения, потому что отправились в бездну говорить с Великим Духом. Для Пророка Совы это было сродни благословению. Если бы боги не улыбнулись им, их бы сейчас здесь не было.
Пророк Совы по-прежнему сидел рядом с бледнолицыми смельчаками. Но теперь, когда эти люди находились в безопасности, мысли Маманти обрели другое направление. Если перед ним был мужчина Шианны и он не мог помешать ей отозваться на крик совы, то почему же она не отвечала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137