Он прильнул холодными губами к ее губам, наглядно демонстрируя Тори все свое мужское превосходство и опытность. Рука его жадно гладила ее бедра; тесно прижавшись к ней, он заставил ее почувствовать свое мускулистое тело.Поначалу Тори была изумлена этим неожиданным нападением. А потом никак не могла прийти в себя и проронить хоть слово жалобы. Его горячие порывистые поцелуи возбудили ее настолько, что она едва могла себя контролировать. Противоречивые ощущения переполняли ее. Молнии в небе продолжали сверкать, но они были, наверное, слабее тех электрических разрядов, которые возникли между их телами. Тори внезапно почувствовала, как мужчина, который лежал рядом, прижавшись к ней всем телом, подчиняет себе ее волю, лишает желания сопротивляться.Она с жадностью отзывалась на его захватывающие поцелуи и смелые ласки, которые он щедро дарил ей. Тори мысленно сравнивала себя с деревом, в которое ударила молния. Все ее тело, казалось, горело в его сильных руках. Она не хотела отвечать этому самцу, но сопротивляться было невозможно.Дру измучил ее своими насмешками над ее богатством и образованием. Но Тори знала, что в науке любви ей очень далеко до этого неотесанного бродяги. Каждая клеточка ее тела трепетала от блаженства, вызванного его умелыми ласками и поцелуями. Казалось, тело ее лучится наслаждением от одного прикосновения его рук. Он был настоящим мужчиной, и поэтому она впервые за двадцать лет своей жизни по-настоящему почувствовала себя женщиной.Тори не хотела обнимать его, не хотела ласкать сильную спину, но руки все делали сами, независимо от ее воли. Повторяя действия Дру, Тори так же дразнила его своими поцелуями. Ее язычок распалил его, а невинные ласки возбудили в нем такую страсть, которую он был не в силах побороть. Неожиданно Дру спросил себя, выигрывает или проигрывает эту схватку с Тори. Хотя науку страсти он постиг гораздо глубже, чем ее неповоротливый Фрезье, Дру уже сомневался, сумеет ли он оторваться от нее и взять себя в руки. Самоконтроль отсутствовал. Когда эта белокурая фея целовала его, он, казалось, таял от нестерпимого желания.Застонав от еле сдерживаемой страсти, Дру обнял ее и крепко прижал к себе. Его горячие, жадные поцелуи пылали у нее на губах, он не слышал раскатов грома, не чувствовал ливня. Руки его жадно ласкали каждый изгиб дивного тела. Раздвинув коленями ее ноги, он прижался к ней так, что она смогла ощутить его желание.Дру изумлялся своему поведению. Он, словно голодный зверь, терзал свою добычу и никак не мог достичь той долгожданной цели, на которую излил бы сжигающий его огонь. Он желал большего, он злился оттого, что их разделяла эта ненужная одежда, он негодовал на яростную силу, которая неудержимо влекла его к этой невинной красоте.Его руки расстегнули ее кожаную рубаху и нащупали нежный живот и мягкие нежные груди. Он взял сосок в рот, наслаждаясь вкусом, вдыхая аромат чудесного тела, распростертого под ним. Свободной рукой он скользнул за пояс ее брюк, и с губ Тори слетел беспомощный стон.Пока он ласкал языком смуглые пики ее грудей, пальцы его уже ласкали нежную плоть ее бедер. Тори, инстинктивно изгибаясь, прижималась к нему все теснее и теснее. Он ощущал, как ее невинное тело жаждет неизведанного наслаждения от прикосновения мужчины, чувствовал, как она дрожит от передавшейся ей страсти. Боже, как он хотел ее. Все его тело сотрясалось при мысли, сколько наслаждения он получит, войдя в лоно…— Боже Всемилостивый! — простонал он, отпрянув от Тори, как будто оказался на раскаленных углях.Его взгляд скользил по обворожительной соблазнительнице, которая, не двигаясь, лежала под кустами. Губы ее распухли от его требовательных поцелуев. Кожаная рубаха была расстегнута. Фиалковые глаза стали глубокими, под ними залегли тени, в них светилось желание, разбуженное им. Ее влажные пепельные волосы были взлохмачены, их пряди запутались в ветках кустарника. Дру испытывал почти физическую боль от своего желания!Порывисто вздохнув, он попытался подавить в себе первобытный инстинкт, который рвался наружу. Боже, надо что-то сказать, чтобы нарушить наконец молчание. Он лихорадочно пытался подавить в себе желание наброситься на эту женщину и боялся, что она, поднявшись с земли, влепит ему затрещину за невиданную наглость.— Мне всегда очень нравились заросли кедрача, — проговорил он хрипло, пытаясь найти хоть какую-нибудь тему для разговора и отвлечься от происшедшего.— Что? — Тори приподнялась на локтях и уставилась на него так, будто у него из ушей росли ветви деревьев.Дрожащими руками Дру коснулся ее волос и освободил их от веток.— Здесь так красиво! Ты не находишь, Чикаго? Тори никак не могла прийти в себя от испытанной страсти. Она по-прежнему чувствовала прикосновение его рук и губ к своему телу, желала все новых и новых ласк. Хоть ей не хотелось в этом признаваться, но он действовал на нее магически. Она самым невероятным образом реагировала на прикосновение его крепкого тела.Тори задумчиво оперлась на локоть, разглядывая этого удивительного гиганта, изумленная и любопытная.— Вы могли бы прямо сейчас довести дело до конца, и я вряд ли сумела бы сопротивляться, — сказала она откровенно. Взгляд ее скользил по его лицу, она радовалась тем ощущениям, которые переполняли ее. — Почему вы этого не сделали, Монтана?Такой прямой вопрос застал Дру врасплох.— Не спрашивай меня об этом, — проговорил он раздраженно.— Но я хочу знать, — настаивала она. — Почему? Никто тебя не остановил бы.Он что-то пробормотал себе под нос, поднимаясь на ноги и разводя руками ветки кустарника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108