«Господи, пощади мою дурцу», – мысленно взмолилась Алекса, пока ее тащили по пристани к месту, известному только Сайласу и самому дьяволу!
Глава 22
– Она, должно быть, не возвращалась сюда за своими вещами, – проворчал Клинт, спускаясь из спальни. – У тебя есть какие-то соображения, куда она могла отправиться?
– Только одно, – ответил Кин. – Но это непростое путешествие, особенно пешком. А она не взяла даже своего жеребца. – Он задумчиво нахмурился и повернулся к двери. – Алекса должна быть где-то в Новом Орлеане, но где? Она не могла уехать без всего.
– Может, она вернулась на кильбот и прячется там, – предположил Клинт, направляясь к своей лошади. – Попробую, может, найду ее там, а ты пока проверь пристань. Чанлер будет там с минуты на минуту, если уже не примчался. Небось срочно выгружает свою контрабанду на подводу, чтобы припрятать, пока ты не приехал и не доказал, что он лгун и преступник.
Кин согласно кивнул и зашагал быстрее, проклиная своих ужасных родственничков. Они сделали все, что могли, чтобы он был несчастен. Если с Алексой что-то случится, он голыми руками разорвет Джессику на куски и скормит крокодилам. Кипя от ярости, Кин вскочил в седло и послал лошадь в галоп.
Стараясь сохранить мир и спокойствие, он терпел постоянные приставания Джессики. Чанлер не особо внимательно приглядывал за женщиной, на которой женился, и в результате Джессика практически уничтожила его. Она заставила его ревновать и жаждать мести, пичкая ложью, которая кормила его ненависть. «Будь проклята эта женщина!» – прорычал под нос Кин, пригнулся к самой шее коня и свернул его с наезженной тропы, чтобы сэкономить время. Он надеялся, что Клинт правильно сообразил, что Алекса в безопасности на борту кильбота. Как бы Кин ни стремился узнать, что же Чанлер творит у него за спиной, чем торгует на черном рынке, – мысли его снова и снова возвращались к Алексе. Он молился, чтобы она была цела и невредима, чтобы у него был шанс еще раз увидеть ее прелестное лицо. Мысль о том, что с ней могло случиться несчастье, была просто невыносимой. Он найдет свою Алексу, даже если для этого придется перевернуть вверх дном весь Новый Орлеан.
– Ты должен вывезти этих дикарей с судна, – заявил Чанлер Сайласу, поднимаясь на борт. – Мой драгоценный братец узнал о наших делишках и едет проверить груз.
Сайлас зарычал. Да уж, этот вечер и так принес кучу неприятностей, а теперь вот еще Чанлер заставляет его перепрятывать этих дикарей. Ему и так уже пришлось пристрелить одного из них. Бедняга совершенно спятил, когда его заковали и сунули в трюм, как сардину в банку. Краснокожий, изгнанный из племени осейджей, пришел к Сайласу с предложением помочь ему взять в плен часть соплеменников. Грегор обычно имел дело с чероки и чокто, но от осейджей старался держаться в стороне: они были известны своей жестокостью и мстительностью за малейшее нарушение их прав и границ. И тем не менее Сайлас, как жадный дурак, согласился взять пленных осейджей в Новый Орлеан и продать их в рабство французским плантаторам на Карибских островах. Работорговля была занятием весьма прибыльным – в непривычном климате индейцы умирали быстро, так что потребность не уменьшалась. Когда солнце, болезни и кнут убивали рабов, Сайлас просто возвращался в индейские деревни и покупал новых пленных, захваченных воюющими племенами во время очередных набегов.
Это последнее путешествие в Луизиану едва ли стоило затраченных усилий. Сначала Сайлас сделал Прямую Стрелу самого пленником, но потом удача отвернулась, и ему не удалось купить столько, сколько хотелось. К тому же он боялся, что осейдж намеревается вернуться к Белым Волосам и рассказать, кто же тот негодяй, что украл сына вождя. Ну что ж, мертвый индеец – хороший индеец, он уже ничего не расскажет, решил Сайлас. К тому же это хороший пример другим. После того как Прямая Стрела упал замертво, больше никто не осмелился затевать беспорядки.
Глядя, как Чанлер пыхтит, будто рассерженная жаба, Сайлас припоминал сегодняшние неудачи. Во-первых, он встретился с этой сучкой Карвер; ему и в голову не приходило, что она может оказаться в Новом Орлеане. Потом Прямая Стрела ударил его прямо в лицо своими кандалами. Теперь вот Чанлер командует и помыкает им как рабом. Боится, что его братец горло ему перережет за контрабандную торговлю индейцами. И почему это чанлеровский брат должен так беспокоиться, что случится с этими безбожниками-дикарями? Вообще-то Чанлеру следовало бы убить этого родственничка за то, что лезет не в свое дело; похоже, он его недолюбливает. Отделаться от назойливого брата много проще, чем выводить по трапу двадцать пять закованных в цепи дикарей и грузить их на фургон, чтобы припрятать в укромном месте, пока этот брат будет осматривать шхуну. И кроме того, Сайлас уже получил свои деньги, так что ответственность за груз ложится на плечи Чанлера Родано.
– Сам выводи! – зарычал Сайлас, прошагал по палубе и спрыгнул на трап. – А у меня найдется дельце поинтересней, чем полночи играть в кошки-мышки с этими погаными дикарями.
Когда Сайлас исчез в темноте, Чанлер выругался вслед и сам отправился заниматься выгрузкой. Не найдя никого из команды, он схватил кнут и направился в трюм, торопясь поскорее вывести индейцев на палубу и погрузить в фургон, пока Кин не застукал его за этим занятием.
Спустившись вниз и обведя глазами темное помещение, полное полуголых индейцев, сидящих на цепи, как собаки, Чанлер невольно съежился. Но тут же напомнил себе, что такие они и есть – животные, покупаемые и продаваемые ради прибыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140