Как он мог так с ней поступить – обниматься и целоваться посреди улицы с другой женщиной на глазах у всего города! Да, без сомнения, ему нет ни малейшего дела до ее чувств. Он сразу прояснил свои намерения, и ей оставалось только презирать себя за глупость. Думала, что сумеет заставить его полюбить себя, ха-ха! Да он просто слеп от любви к женщине, которой не может обладать. Поэтому не видит настоящей любви, хотя она стоит прямо перед ним и смотрит ему в глаза. И Алекса молча поклялась себе, что раз Кин собирается использовать ее как прикрытие, то она никогда больше его к себе не подпустит.
Значит, он только прикидывался со всеми другими. Теми, кого затаскивал в постель. Держал в объятиях одну – любую, какую найдет, а видел другую – Джессику. Но разве можно всерьез упрекать его за то, что влюбился в красавицу блондинку? Джессика – прирожденная леди. Ее изысканные дорогие наряды подчеркивают нежный цвет лица и пленительную фигуру. И судя по всему, нарядов этих у нее немало, уныло размышляла Алекса.
Она с трудом подавила новый всхлип. Ну как соперничать с такой? Как стереть образ другой женщины – красавицы Джессики – из его памяти? Увы, никак, с отчаянием поняла Алекса. Да к тому же миссис Родано – холеная дама и явно опытная обольстительница, способная доставить мужчине неземное наслаждение. Женщина в полном смысле этого слова. Алекса горько вздохнула, натянула поводья и остановила жеребца прямо у входа в конюшни. Как ей жить с Кином в одном доме, зная, что он любит и мечтает о другой? Терзаемая этими мыслями, Алекса вошла в особняк и с трудом заставила себя улыбнуться Генри, который был заметно удивлен, увидев ее одну, без сопровождения.
– А где же мастер Кин? Снова заболел? – спросил он.
– Нет-нет, он превосходно себя чувствует, – заверила его Алекса, стараясь, чтобы в голосе не прозвучали ни горечь, ни обида. Да, свидание с Джессикой явно пошло ему на пользу, просто чудодейственное целительное средство. – Он вернется позднее.
Алекса металась по спальне, ломая руки. Как ей теперь вести себя? Сделать вид, будто ничего не случилось? Или потребовать у него объяснений, хотя, конечно, и сама уже знала, почему он принял пылкий поцелуй невестки на глазах половины города? Открыть огонь из всех орудий и высказать, что она о нем думает?
Она не успела еще прийти ни к какому решению, когда дверь широко распахнулась. Перед ней стоял ее неверный супруг с бесшабашной, безрассудной улыбкой, лишившей Алексу остатков рассудка. Она схватила первое попавшееся под руку оружие – лампу, стоящую на туалетном столике.
Кин едва успел увернуться, и лампа пронеслась прямо над его головой, с грохотом ударилась о стену и разлетелась на тысячи кусочков.
– Ну и ну, что-то ты сердитая сегодня, – усмехнулся он, глядя, как струйки керосина подбираются к носкам его туфель.
– А как же мне не злиться? – вспыхнула Алекса. Она сразу поняла, что не способна осуществить свой план: оставаться холодной, спокойной и расстаться с ним без всякого сожаления. – В этом доме и во всем городе бродит зловещий призрак. Я разгадала тебя, Кин Родон. Ты хочешь спать с женой своего брата, но я не собираюсь участвовать в этом гнусном деле. – Алекса шагнула ему навстречу, сверкая глазами. – Я тебя презираю, Родон! И можешь быть уверен, я не буду отказывать себе в наслаждениях, когда найду возможность, как и ты!
Кин стоял как под ураганным огнем. Ее злые слова обжигали и жалили, вызывая ответный гнев. Весь сегодняшний день пошел не так, как хотелось. Неприятности сыпались одна за другой. Ему не хотелось ссориться со своей решительно настроенной супругой, но, похоже, этого не избежать.
– Я не позволяю тебе разъезжать по всему Новому Орлеану без сопровождения, – отрезал Кин. – Ты нарываешься на неприятности, а у меня нет ни времени, ни терпения заниматься спасением леди в беде.
– Я в состоянии сама о себе позаботиться, – возразила Алекса, независимо вскинув подбородок. – И совершенно не нуждаюсь в твоем заступничестве и, главное, не желаю его!
Кин решительно подошел к ней. Синие глаза смотрели холодно, брови сошлись на переносице.
– А теперь слушай меня, Алекса, – Он заскрипел зубами, совершенно взбешенный вызывающим выражением ее лица. – Что бы ты там обо мне ни думала, но я – твой муж. И я не позволю тебе унижать меня перед всем городом.
– Но зато выставлять меня на посмешище всему Новому Орлеану – это просто замечательно, да? – ледяным тоном ответила она.
– Я не целовал Джессику, – начал горячо оправдываться Кин. – Это она поцеловала меня.
– О, конечно, а у тебя сил не хватило противостоять хрупкой женщине. – Ее тон переполнял едкий сарказм. – А, знаю, это твоя рана виновата, это из-за нее ты не смог отразить нападение Джессики, правда, мой драгоценный супруг?
Кин наклонился и попытался поцеловать жену, но губы его лишь скользнули по ее лицу. Алекса яростно сопротивлялась – она не позволит ему заставить ее замолчать и подчинить своей воле таким простым способом. Она еще только разводила пары и не намеревалась останавливаться, пока не даст выхода всему накопившемуся гневу.
– Это ее лицо ты видишь перед собой, когда целуешь меня? – яростно спросила она, набрав воздуха. – Все эти твои поцелуи предназначались ей, ей одной, да? Да ты ведь даже в бреду выкрикивал ее имя! Я, я одна выхаживала тебя, а ты думал только о ней!
Кин резко оттолкнул ее в сторону, как будто ему стал противен любой физический контакт с ней.
– А тебе-то какое до этого дело, а, Алекса? – рявкнул он в ответ. – Да ты требуешь моей верности единственно из-за своей непомерной гордости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140