— Выпейте еще, — посоветовал Себастьян, — первый глоток всегда трудно идет. Через несколько минут вы почувствуете его действие. — Он опустился в кресло и, отхлебнув бренди, усмехнулся, наблюдая, как Идем доверчиво следует его совету.
Прошло совсем немного времени, ее плечи расслабились, рука, прижимавшая к груди полотенце, опустилась, и взгляду Себастьяна предстали кремовые холмики, поднимавшиеся и опускавшиеся при каждом вздохе, а затем его вниманием безраздельно завладели стройные крепкие ноги. «У этого милого ангела тело просто создано для греха». Его мужское естество незамедлительно отреагировало на эту мысль, и Себастьян быстро отвел взгляд. Он не собирался пользоваться ситуацией, намереваясь до конца разыгрывать роль джентльмена.
— Себастьян? — неуверенно произнесла она.
— Что, Иден?
— Вы действительно думаете так, как говорили Бет? Или вы просто не хотели ее огорчать? После наблюдения за Арабом…
— У вашей сестры все будет чудесно, — уверил ее Себастьян. — По тому, как бережно Питер прижимал к себе Бет, когда мы ворвались к ним, видно, что он безумно влюблен в нее.
— Конечно, я должна была заметить, когда у них это началось, — размышляла вслух Иден. — Я просто была слишком занята, чтобы поинтересоваться, почему в последние две недели Бет так часто исчезала из дома. И мне следовало просветить ее прежде, чем она сделала этот решительный шаг. — Иден потянулась, чтобы поставить стакан на ночной столик, а Себастьян, буркнув что-то неопределенное, отхлебнул еще бренди. — Сегодня, до того как вы спасли меня во время этой бешеной скачки — кстати, благодарю вас за это, — на меня набросился хулиган. Он… — Иден скривилась, а затем решительно продолжила: — он хватал меня. Это было так омерзительно, и я, естественно, предположила, что занятие любовью похоже…
— Могу представить, что вы предположили. — Себастьян заскрежетал зубами. Он с удовольствием оторвал бы Локвуду руки за то, что тот посмел коснуться этой наивной интеллектуалки, но, к сожалению, у него с этим выродком были деловые отношения.
— Видимо, это было проявление животного инстинкта, как у жеребца с кобылами, — заключила Иден.
— Он причинил вам боль? — тихо спросил Себастьян. — Да. — Она непроизвольно вздрогнула. — После его щипков и тычков у меня наверняка останутся синяки. И если бы этот великан не подоспел вовремя, даже страшно подумать, что могло бы произойти.
Себастьян сжал стакан, сожалея, что не может немедленно свернуть Локвуду шею. Но в один прекрасный день этот подонок заплатит за свое поведение, пообещал себе он.
— Надеюсь, Питер добрее и нежнее. — Иден укрылась одеялом и доверчиво посмотрела на собеседника. — Хотела бы я знать, обладает ли он вашим богатым опытом.
— Откуда вы знаете, какой у меня опыт?
— Мужчина, чьи поцелуи производят такое впечатление, не может быть новичком, — сонно улыбнулась Иден.
— Что ж… благодарю вас, — криво усмехнулся Себастьян.
— Надеюсь, Питер не окажется одним из тех, кто женится и тут же заводит себе любовницу, — пробормотала она себе под нос. — Бет не должна страдать. — Зевнув, Иден положила голову на подушку. — Не понимаю, как женатый человек может иметь любовницу. Ведь верность — это так важно. — В глазах Иден что-то вспыхнуло, и Себастьян мгновенно почувствовал, что к ней вернулись ее тайные мысли.
— И вы не можете представить себе, как можно выйти замуж за одного мужчину и ложиться в постель с другим, — продолжил Себастьян и сделал глоток бренди. Он смотрел куда угодно, только не на прелестную, свернувшуюся калачиком «святую».
— Брачный обет священен, и им нельзя пренебречь из-за какого-то безрассудного увлечения. Я не могла бы жить с собой в ладу, если бы нарушила собственную клятву.
— Вы редкое создание, ангел, — поторопился успокоить ее Себастьян.
— Не называйте меня так больше.
Но именно таким образом он напоминал себе, с кем имеет дело, и пока что это помогало сдерживать безумный порыв.
Он так сильно хотел се, что даже на таком расстоянии ощущал ее вкус. Кудрявые каштановые волосы, водопадом струились по голым плечам, атласные холмики труди дразнили его, выглядывая из-за края полотенца, очертаний округлых бедер не удалось скрыть за одеялом. Боже правый! Себастьяну совсем не хотелось обсуждать всевозможные нюансы страсти и нежности. Он хотел испытать их на практике! Но он дал себе слово держаться от Иден на расстоянии. Тысяча проклятий! Черт бы его побрал за то, что он дал эту чертову клятву!
Беспокойно поерзав в кресле, Себастьян с жадностью хлебнул еще бренди. Желание, терзавшее его тело, вступило в отчаянную конфронтацию. Ему казалось, что прошли мучительные часы, пока се длинные ресницы сомкнулись и тело окончательно расслабилось, отдавшись покою сна. Тогда он с облегчением вздохнул и прикончил свою выпивку. Если бы их разговор о превратностях любви еще длился, Себастьян скорее всего перестал бы отвечать за свои поступки.
Поднявшись, он бесшумно подошел к кровати и задул свечу. Комната наполнилась темнотой, но вспышка молнии прорезала мрак, и тогда он с удивлением заметил раздвинутые шторы. Чем объясняется боязнь Иден закрытого пространства? Себастьян не раз замечал, что на плантации Пембрук все окна и двери нараспашку и шторы никогда не задергиваются, даже на ночь. И чем вызвана эта загадочная потребность постоянно переставлять мебель? Прибыв во второй раз к ней в дом, Себастьян обратил внимание, что мебель во всех комнатах, включая лазарет, передвинута. И каждый раз, когда он наносил визит Иден, мебель снова стояла по-другому. Какие черные воспоминания омрачают этот ангельский взгляд?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95