Кейл осыпал ее тело поцелуями, казалось, со всех сторон, вызывая жар в разных местах, пока этот жар не превратился в пламя всепоглощающей страсти.
– Кейл, пожалуйста... – Ее голос перешел на едва слышный шепот. Кейл не знал, что она в этот момент хочет – освободиться от своих чувств или же усилить их.
– Я угодил тебе, маленькая проказница? – спросил он, жадно дыша.
Его дыхание коснулось ее кожи. Кейл снова принялся за свою сладостную пытку, словно паук, методично окружающий свою жертву коконом, из которого невозможно выбраться. Она будто шла по лабиринту, за каждым поворотом которого ее ожидало новое волшебное блаженство. Мики чувствовала, что теряет голову от его прикосновений и поцелуев. Она выгнулась дугой, чтобы прижаться сильнее к Кейлу, вся пылая внутри. Она была его рабыней, его марионеткой, послушно отвечающей на поцелуи и ласки.
И когда она уже готова была умереть от нестерпимого наслаждения, Кейл уложил ее на койку, выпрямился и увидел сверху ее изгибающееся тело.
Медленно, пуговица за пуговицей, он стал расстегивать рубашку, которая послушно упала рядом со смятой одеждой Мики. Мики ждала словно зачарованная. Ее взгляд прошелся по твердым мышцам его предплечий и груди и немного задержался на волосах, что покрывали его живот. Она ждала, чувствуя, как возбуждается ее тело от зрелища того, как узкие брюки падают к его ногам. Он был великолепен, каждая мышца была словно высечена художником.
Когда Кейл встал коленом на койку и наклонился над ней, она протянула руку, чтобы погладить блестящие черные волосы, что обрамляли его лицо, а потом привлекла к себе его голову. Ее губы жаждали его поцелуев. Ее руки начали возбуждать его тело – так же, как совсем недавно ее зажигали его руки. Каждый раз, как его массивное тело реагировало на ее прикосновение, ее руки становились увереннее. Она изучала кожу его тела, открывая, что доставляет удовольствие и опьяняет его. Она была бесстыдна, упиваясь своей властью над этим сильным человеком.
Кейл разрешал ей эти интимные ласки, но это дорого ему стоило. Страсть разгоралась, опасно приближаясь к крайней точке, после которой она становилась неуправляемой, как прорванная плотина. Над его разумом взяли верх первобытные инстинкты, и его тело само отвечало на ее изобретательную сладострастную игру. Когда Мики обнимала его, гладила, прижимала к себе, с его губ срывался стон. Он хотел ее, жаждал удовлетворить свои греховные желания. И готов был отдать ради этого жизнь.
– Я угодила тебе? – прошептала Мики. Заключив его лицо в свои ладони, она приблизила губы к его совсем близко.
О, какие же у нее губы, подумал Кейл, прерывисто дыша. Они касались его мягко, словно мелкие дождевые капли, но они были слаще вина и куда сильнее опьяняли. Он хотел накрыть ее губы своими, хотел вновь ощутить их медовый вкус, но Мики не давала этого – она словно манила его наживкой.
– Посмотри на меня, Кейл, – потребовала она сдавленным шепотом. – Я не только женщина, я не любая женщина. Когда мы занимаемся любовью, у тебя нет воспоминаний о прошлом, ни одно лицо не встает в твоей памяти...
Мики знала, что в ней говорит гордость. Ей не хотелось остаться обычным воспоминанием в ряду подобных. Она хотела, чтобы для Кейла она осталась чем-то волшебным, чем-то, что он запомнил бы навсегда.
Кейл поднял на нее полные страсти глаза, и она увидела в них то, что ему следовало бы скрыть. Мики вернула ему его же слова, требуя от него того, что он раньше требовал от нее. Она была свидетельницей сладкой муки, исказившей резко очерченные линии его лица. Он буквально упивался острыми ощущениями от обладания ею.
Его напряженная плоть проникла в нее. Он видел, как она изгибается дугой, чтобы помочь его требовательным толчкам. Он видел искрящуюся страсть, что отражалась в ее затуманившихся глазах. И он слился с ней воедино.
При золотистом свете фонарей, проникавшем в палатку, их любовное безумство превратилось в чудо. С хриплым стоном Кейл сжал ее в руках, чувствуя острое наслаждение от освобождения. Он ощущал себя живым как никогда и вместе с тем словно умирал, полностью отдавшись блаженству.
Когда все кончилось, он почувствовал необычную легкость. Напряжение, что копилось в нем последние два дня, исчезло, оставив его мышцы совершенно расслабленными. Дикая страсть Мики его вконец опустошила – физически, эмоционально и умственно. В эту минуту Кейл был совсем беззащитен, чувствуя только странную усталость и вместе с тем полное насыщение.
Глядя, как золотистый свет блестит на его темной коже, Мики легла рядом. Потом она перевела взгляд на красивый профиль Кейла, погрузившегося в дремоту. Повинуясь порыву, она погладила ритмично дышащую грудь и ощутила вдруг глубокую нежность, что рождалась в ее сердце.
Почему этот великан, чьи взгляды на мир так противоречили ее убеждениям, мог возбуждать ее так, что она почти теряла разум? Он насмехался над ее надеждами, доводя ее до бешенства. А потом он осыпал ее горячими, но в то же время бережными ласками, и она забывала, почему так сердилась на него.
Похоже, из-за этого человека она превратилась в лицемерку. То она кричит ему в лицо свои обвинения, то беззастенчиво требует его поцелуев.
Ее глаза затуманились вновь вспыхнувшим желанием, и Мики искательно провела ладонью по тугим мышцам Кейла. Она отважно принялась ласкать его тело. Ее поцелуи были легкими и полными любопытства. Она изучала влажными губами его мужскую кожу, его живот и широкую твердую грудь.
Кейл медленно стал пробуждаться от дремоты. Какое-то время он никак не мог вернуться к реальности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122