— Сегодня оттуда уже никто не приедет. Вода в реке поднялась и, думаю, залила половину дороги к этому дому. К тому же они знают, что я здесь, и не будут особенно волноваться. Займись-ка лучше делом. Надо выжать этот половик и положить на прежнее место. Впрочем, я сам лучше выжму его, а ты посвети мне лампой.
Быстро покончив с этим, они вновь сели за стол и начали говорить о последних событиях. Когда разговор зашел о предстоящей свадьбе Саммер и Слейтера, Джесс спросил, собирается ли Сэди после этого остаться в этом доме.
— Я… я не думаю, что мне следует остаться. Здесь нет для меня достаточно работы, чтобы оправдать мое пребывание.
— Ты могла бы выйти замуж. Кто-нибудь ухаживает за тобой?
— Вряд ли кто-нибудь может заинтересоваться мной. Да я и не думаю об этом. Все мои мысли заняты Мэри и ее будущим.
— Слейтер говорил что-нибудь по поводу твоего отъезда?
— Нет! Ни у него, ни у Саммер и в мыслях нет расстаться со мной. Скорее наоборот. Они самые хорошие люди из всех, которых мне довелось встретить в жизни. Просто я не могу здесь оставаться, и давай прекратим говорить об этом. И вообще, ты задаешь чертовски много вопросов.
Оба смолкли. Сэди, утомленная собственной вспышкой, откинула голову на спинку стула, постепенно успокаиваясь. Казалось, прошла целая вечность до того, как она вновь услышала грудной голос Джесса:
— Ты поступила очень решительно и смело, когда застрелила того человека.
Сэди повернула к нему слегка покрасневшее лицо.
— Я стреляла не в человека… Наглый стервятник, вот кем он был.
— Трэвис сказал тебе что-то неприятное, когда приезжал сюда?
Сэди вопреки сильному желанию рассказать обо всем отрицательно дернула плечами.
— Нет!
— Разве Трэвис не говорил тебе, что не хочет, чтобы ты была рядом с Саммер, и разве он не пытался угрозами заставить тебя уехать отсюда?
Она посмотрела на него широко распахнувшимися глазами, до боли прикусывая губу.
— Зачем ты спрашиваешь меня об этом? Ты, как и любой другой на твоем месте, все разно не поверишь, если я расскажу правду.
— Я поверю, Сэди. Я знаю Трэвиса, знаю, на что он способен, когда хочет чего-то добиться. Он не может простить тебе, что я избил его, не так ли? Трэвис страшно мстителен, а поскольку мужества для того, чтобы отомстить мне, у него не хватает, он обратил свою злость на тебя.
— Ты все равно ничем не сможешь мне помочь.
— Ты расскажи, а я уж сам решу, смогу или нет.
В голосе его чувствовалось искреннее участие. Серо-стальные глаза под светлыми ресницами ловили малейшее проявление эмоций на ее лице. Как ей хотелось рассказать ему все и снять с сердца непомерный груз страха! Но тут же перед мысленным взором появился образ Эллен, улыбающейся Джессу. И он сам, бережно, будто фарфоровую статуэтку, опускающий ее на сиденье двуколки. В душе что-то дрогнуло. Стало нестерпимо обидно за то, что она чуть было опять не поддалась напрасным мечтаниям. Когда она заговорила вновь, злость буквально бурлила в каждом произнесенном слове:
— Твоя… твоя дама сердца вряд ли обрадуется, если ты примешь мою сторону против ее дорогого сыночка! Ты же знаешь, что она думает обо мне. Она вряд ли одобрила бы твое участие в моей судьбе, так зачем же спрашивать? Мне никто не поможет, кроме меня самой. Вот что я скажу, мистер Джесс Фарстон. Если сын вашей очаровашки, этот низкий развратник приблизится к моему ребенку, я пристрелю его. Я сделаю это не задумываясь, потому что считаю его мерзавцем, и он таковым и является. Это не человек, а ядовитая, извивающаяся на брюхе змея. Он даже хуже змеи. Мерзкий безродный пожиратель трупов, вот он кто! — Зеленые глаза наполнились слезами. — Мне даже хочется, чтобы он побыстрее появился. Ружье у меня под руками… Я дам этой красавице настоящий повод смотреть на меня как на преступницу… Тогда уж ей не придется воображать то, чего никогда не было. А ты… О, ты не в состоянии помочь мне. Твоя решимость станет хрупкой, как яичная скорлупа, лишь только ты окажешься рядом с этой женщиной. Ты ее ручная собачка, вот ты кто!
Сэди поперхнулась. Слезы хлынули ручьем. И вдруг сильные руки подняли ее со стула и сжали в нежных объятиях, прижав к теплой широкой груди. Инстинктивно она уткнулась куда-то пониже его подбородка. От непривычного долгожданного ощущения твердой опоры и защищенности защемило сердце. Долго сдерживаемые рыдания вырвались наружу. Так, как сейчас, она плакала лишь много лет назад, когда была совсем маленькой девочкой.
Когда слезы иссякли, начавшая приходить в себя Сэди обнаружила, что находится на коленях Джесса. Сам он сидел на стуле, заботливо расправляя ее сбившиеся локоны точно так же, как совсем недавно у Мэри. Грудь его под подбородком была совершенно мокрая от ее слез. Надо было встать и вытереть лицо. Но так хотелось хоть еще немного побыть в этой позе, прижимаясь к надежной мужской груди. На его коленях она была слабой, будто котенок. Но кажется, еще никогда на душе не было так хорошо и мирно, никогда еще не чувствовала она себя в такой безопасности от всех жизненных невзгод.
— Тебе лучше? — услышала Сэди у самого уха его голос.
Она наклонила голову пониже, так, чтобы можно было вытереть лицо о подол юбки, затем слегка выпрямилась и попыталась встать на ноги. Сильные руки не позволили ей сделать это. Не разжимая объятий, Джесс прижал ее голову к своему плечу.
— Можешь воспользоваться моей рубашкой. Мне не так часто доводится держать на коленях таких симпатичных девочек… — Сэди почувствовала по легкой вибрации его груди, что он тихо засмеялся. — Честно говоря, мне и не приходилось держать более симпатичных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101