— Саммер на секунду смолкла, стараясь справиться с дрожью в голосе. — О Сэди, Слейтер убьет его! Трэвис, как он сказал, очень плохо ведет себя с женщинами. Слейтер считает, что он не может приезжать к нам без какой-то задней мысли. А я, честно говоря, не могу поверить, что Трэвис способен причинить нам какой-то вред. Но Слейтер нисколько не сомневается в его дурных намерениях. До того уверен, что даже собирается ночевать у нас в сарае, пока не построит здесь новый барак для своих работников.
— И пусть бы он убил Трэвиса! — воскликнула женщина, лицо и голос которой выдавали душевное волнение.
— Сэди! Как ты можешь говорить такое! Неужели он?..
— Он очень плохой человек, Саммер. Просто отвратительный! Позволь Слейтеру убить этого подонка! Его даже человеком назвать трудно!
— Ты боишься его! Что он сказал тебе, когда вы были одни во дворе? Ты же вся дрожишь. Теперь я понимаю, что болезнь тут ни при чем.
Сэди с трудом сдержала желание рассказать подруге правду. Но если она расскажет об угрозах Трэвиса, тот наверняка убьет и ее, и Мэри. Всю прошедшую ночь она почти не спала, пытаясь решить, что ей следует делать дальше. Эх, если бы Слейтер убил Трэвиса… Тогда бы все разрешилось само собой.
— С какой стати я должна его бояться? Просто я думаю, что таких, как Трэвис, не грех застрелить. А причина моего плохого настроения, пожалуй, в том, что я скучаю по городу, — сказала Сэди, нарочито небрежно вскидывая голову, хотя щеки ее порозовели. — Я никогда раньше не уезжала из Гамильтона. Кто бы мог подумать, что мне будет его не хватать? — добавила она, задрав свой курносый нос, отчего лицо приняло дерзкое, нагловатое выражение.
Удивленно глядевшая на нее Саммер усилием воли подавила возникшую в душе обиду.
— Ты хочешь вернуться в Гамильтон? — озабоченно спросила она чуть дрогнувшим голосом, явно не веря тому, что только что услышала. — Ты же говорила, что тебе здесь очень нравится.
Сэди оказалось не под силу вынести устремленного на нее печального взгляда подруги, и она отвернулась.
— Мне здесь действительно нравится, и я не сказала, что хочу вернуться в город, — бросила она через плечо. — Просто возникает резонный вопрос о том, что я здесь буду делать, когда вы с Джоном Остином переедете к Слейтеру. Всякая нужда во мне отпадет. Я и сама не останусь, даже если Слейтер мне позволит. — Она вдруг густо покраснела, но тут же наигранно и как-то глумливо рассмеялась: — Мне необходимо найти себе мужчину, а здесь не слишком широкий выбор.
Опыт, приобретенный Сэди за последние годы, научил ее самому простому и верному способу преодоления трудностей: надо скрывать свои чувства, улыбаться, когда тебе больно, и притворяться, притворяться и притворяться. Его она и применяла сейчас. Но сердце протестовало против такого поведения с Саммер. Хотелось кричать, топать ногами, биться головой об стену. Но какой толк будет от всего этого? Конечно, никакого.
Возникла долгая, напряженная пауза. Щеки Саммер сделались почти такими же пунцовыми, как у подруги. Она пристально посмотрела в глаза Сэди, затем отвернулась.
— Вы с Мэри можете жить здесь столько, сколько захотите, даже если мы с Джоном Остином переедем. Все будут только рады этому, Сэди.
Саммер вновь посмотрела ей в лицо, и во взгляде этом читалось замешательство и беспокойство. Ее тревожило столь неожиданное изменение в поведении подруги. Она была такой веселой и жизнерадостной с тех пор, как они уехали из Гамильтона, и вдруг…
— О, да я и не собиралась пока никуда уезжать, Саммер, — произнесла Сэди с явным облегчением. — Просто мне хотелось узнать, какие у вас планы на будущее и нужна ли я буду, чтобы следить за хозяйством в этом доме. — Она нервно рассмеялась. — Кстати о работе. Не заняться ли нам изготовлением мыла? Золы у нас накопилось полно, а топленого жира я недавно обнаружила среди запасов целый кувшин.
Они вместе натаскали ведрами воды в большое корыто, в которое предварительно насыпали золу. Образовавшийся в результате раствор Сэди осторожно сцедила сквозь имеющееся в корыте маленькое отверстие в ведро. Убедившись в готовности раствора, она начала медленно вливать его в стоящий на огне котел, в котором Саммер растопила жир. Когда смесь превратилась в однородную массу, напоминающую круглую лепешку, они вылили ее в большой с широким горлом горшок и добавили немного соли, чтобы будущее мыло не ломалось. Полученное таким образом вещество имело острый и не совсем приятный запах, зато хорошо отстирывало. Одежда, выстиранная этим мылом в воде, а затем как следует прополощенная и высушенная на солнце, могла порадовать любую хозяйку.
Женщины работали молча, поглощенные каждая своими мыслями. Лишь время от времени Сэди ворчала на Мэри. Дочку она оставила в доме. Саммер это поначалу удивило, но затем она решила, что Сэди просто опасается подпускать ребенка к котлу с кипящим раствором. Оставшись одна, девочка нервничала и капризничала. В конце концов раздраженная Сэди насыпала ложку сахарного песка в тряпочку, туго стянула ее края и дала эту своеобразную сладость Мэри.
— Вообще-то мне не следовало бы делать этого, — пробормотала она. — Нельзя давать ей повод думать, будто ей положена сахарная соска всякий раз, когда она поднимает шум.
Они уже закончили работу и умывались, когда Джон Остин вдруг крикнул, что кто-то едет к ним. Женщины одновременно посмотрели в сторону реки и тропинки, ведущей к ранчо Кип. Там никого не было. Они повернули головы на север, откуда приезжали путники, следовавшие из Гамильтона. Но и та тропинка была дуста. Оставалось только южное направление с холмами, покрытыми кустарником и деревьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101